Рейнеке-лис
Шрифт:
Так уж я глуп, государь, чтоб рассказывать вам о событьях,
Истинность коих бы не подтвердилась в ближайшее время?
Довод вполне убедил короля, — он простил негодяю
Вместе с отцовской изменой и лично его преступленья.
Радости Рейнеке не было меры. Какое везенье:
Он заодно избавлялся от власти врагов и от петли!
«О, мой великий король, государь благородный! — сказал он.
Полностью бог да воздаст и вам и вашей супруге
Ныне
Я же, клянусь, навсегда глубоко благодарным останусь!
Право же, нет ни в единой стране, ни в каком государстве,
Нет под луной никого, кому бы сокровища эти
С большей охотой, чем вам, преподнес я! Каких только оба
Милостей не оказали вы мне! Отдаю вам с восторогом
Клад короля Эммериха таким, как он мне достался!
Где он лежит— сейчас объясню. Говорю я вам правду.
Есть по соседству, во Фландрии, дикая степь с одинокой
Рощицей — Гюстерло. Это названье прошу вас заметить.
Там же источник находится, он Крекельборном зовется.
Роща — и рядом источник. Годами созданья живого
В дикой местности этой не встретишь. Ютятся одни лишь
Совы и филины там. И вот тут я сокровища спрятал.
а, Крекельборн — название места — вам нужно запомнить.
Сами с супругой отправьтесь туда. Кто может считаться
Для поручений подобных в достаточной мере надежным?
Риск чересчур уж велик, и рисковать вам не стоит.
Лучше вам лично отправиться. Сразу же за Крекельборном
Две молодые березки стоят. Обратите вниманье:
Первая — ближе к источнику. Вы, мой король-благодетель,
Прямо идите к березкам. Под ними сокровища скрыты.
Ройте, копайте! Откроются мшистые корни, а дальше —
Золото! Золото! Множество всяких старинных изделий,
Очень изящных. И тут же найдете венец Эммериха.
Сбылись бы планы медвежьи, — медведь и носил бы корону.
Много в ней украшений, а также камней драгоценных
Тонкой огранки. Таких уж не сыщешь. Кто в состоянье
Ныне оплачивать их? Любуясь на эти богатства,
О государь, я уверен, добром вы помянете лиса:
Рейнеке, скажете вы, о преданный лис мой, так мудро
Спрятавший эти сокровища здесь подо мхом, — будь навеки
Счастлив, где бы ты ни был!» Так кончилась речь лицемера.
Молвил на это король: «Но меня проводить вам придется:
Как же я сам отыщу это место? Я слышал, конечно,
В общем, достаточно много об Ахене, Любеке, Кельне
И о Париже. Но Гюстерло! В жизни такого не слышал.
О Крекельборне — подавно! Боюсь, не наврал ли ты снова?
Не сочинил ли ты просто мудреные эти названья?»
Рейнеке был огорчен подозрительностью королевской:
«Разве уж так далеко я вас посылаю на розыск?
Не Иордан же я вам называл. Почему ж недоверье?
Все это, я повторяю, во Фландрии — не за границей.
Может быть, спросим кого-нибудь? Пусть подтвердят вам другие:
Гюстерло и Крекельборн. Ведь именно их указал я».
Лямпе мигнул он, но заяц дрожал — подойти не решался.
Рейнеке крикнул: «Смелее! Вас государь вызывает, —
Хочет он, чтоб, в соответствии с вашей недавней присягой,
Правду вы здесь показали, поскольку вам это известно:
Где находятся Гюстерло и Крекельборн? Отвечайте!»
Лямпе сказал, осмелев: «Я отвечу вам точно: в пустыне.
Тут Крекельборн, тут — Гюстерло. Гюстерло — роща, в которой
Симон Хромой безнаказанно долго скрывался когда-то
С шайкой головорезов, чеканя фальшивые деньги.
Многого там натерпелся я! Наголодался, намерзся,
В эти края убежав от свирепого дога, от Рина…»
«Хватит, — прервал его Рейнеке, — можете вместе с другими
Стать в стороне. Государь вполне осведомлен вами».
Сам же король, обращаясь к Рейнеке, молвил: «Простите,
Если я сгоряча усомнился в правдивости вашей.
Все же теперь вам придется меня проводить в это место».
Рейнеке снова нашелся: «Как был бы я истинно счастлив,
Если бы сопровождать вас во Фландрию был я достоин.
Может во грех это вам посчитаться. И, как мне ни стыдно,
Пусть уж откроется все, хоть я умолчал бы охотней…
Изегрим как-то недавно в монахи постригся. Конечно,
Вовсе не богу служить он мечтал, а своей же утробе.
Весь монастырь он объел! Но, за шестерых получая,
Все же он был недоволен, — вечно хныкал, канючил.
Он отощал, захворал, — я жалости как-то поддался,
Ну, и помог убежать ему: он ведь мой родственник близкий.
Папа за это меня наказал — подверг отлученью.
Мне бы, с вашего ведома и разрешенья, хотелось
Совесть очистить и без отлагательства завтра с рассветом
В Рим пилигримом отправиться, вымолить там отпущенье,
С тем чтоб оттуда — и за море [30] . Так все грехи мои будут
Сняты с меня, я надеюсь. А после, домой возвратившись,
Честно смогу вам сопутствовать. Сделать мне это сегодня, —
30
С тем, чтоб оттуда — и эа море. — Как истинно благочестивый паломник, Рейнеке собирается в Рим, а затем в Палестину.