Рейнтри: Инферно
Шрифт:
К восьми часам она клевала носом над своей книгой, оказавшейся, судя по всему, недостаточно детективной. Солнце еще не совсем закатилось, но ей было наплевать; она еще не оправилась от прошлой ночи.
Пятнадцать минут спустя она, свернувшись клубком и натянув на голову одеяло, уже глубоко спала.
Ее разбудил свет включившейся лампы. Она стерпела уже знакомый ей прилив страха, паники, хоть и зная, что матери нет рядом, но тем не менее столько лет спустя подсознательно по-прежнему боясь. Не успела она расслабиться и опустить простыню, одеяло приподняли, и очень теплый, почти голый Дантэ Рэйнтри лег на кровать рядом с ней.
— Какого
Он устроился рядом с ней поудобнее и протянул длинную мускулистую руку к лампе.
— Похоже, в моей кровати песок. Так что спать мне придется здесь.
Глава 15
— Не говорите глупостей! Я не могла выйти из дома, так откуда было взяться песку? Это соль.
Может, он ожидал, что она начнет отрицать любое вредительство, но вот это точно выглядело бы глупостью, учитывая, что она осталась единственным человеком в доме после его ухода. Возможно, он рассчитывал вызвать ее возмущение тем, что улегся в постель рядом с ней, но по какой-то причине она не испытывала ни малейшей тревоги. Раздражение, потому что ее разбудили, — да. Но не тревогу.
— Признаю свою ошибку. — Он использовал свое преимущество в силе и весе, чтобы отпихнуть ее в сторону. — Подвиньтесь. Мне нужно больше места.
Он уже прогнал ее с того места, которое она нагрела своим телом, и это разозлило ее еще больше.
— Так почему вы не залезли с другой стороны, а заставили меня двигаться? — проворчала она, перемещаясь в другую часть кровати. Кровать имела королевский размер, как и все остальные в доме.
— Но ведь вы сдобрили солью мое ложе.
Простыни казались холодными, что заставило ее свернуться еще более тугим клубком, чем обычно. Даже подушка была холодной. Лорна подняла голову, выдернула из-под себя подушку и бросила ее на него:
— Отдайте мою подушку. Эта холодная.
Он что-то проворчал в ответ, но все же подтолкнул теплую подушку в ее сторону, а другую сунул себе под голову. Она зарылась в теплоту. Его запах уже остался на мягкой ткани, что, впрочем, было не так уж неприятно. Она знала его совсем недолго, но значительную часть этого времени провела в близком контакте с ним. Примитивная часть ее мозга распознала его запах и ощутила комфорт.
— Сколько времени? — вяло спросила она, уже снова проваливаясь в сон.
— Вам известно, сколько времени. Это число. Подумайте о нем.
Он отвечал так же вяло.
Лорна никогда не думала о времени как о номере, но как только попыталась, три цифры сразу же всплыли в ее голове:
— Час ноль четыре.
— Точно.
Испытывая легкое удовлетворение, она погрузилась в сон.
Лорна проснулась раньше его, что неудивительно, учитывая, как рано легла она и как поздно лег он. Некоторое время она лежала в ожидании удара, затем постепенно расслабилась. Кровать приятно нагрелась; от него исходило столько тепла, что она чувствовала жар, даже не соприкасаясь с ним.
Сонной, но любопытной ей захотелось узнать, сработает ли снова фокус со временем, а потому подумала о времени как о череде цифр и тут же увидела четверку, пятерку и единицу. Она спустила простыню с головы. В комнате стало немного светлее. Не имея возможности проверить — не считая возможности встать с кровати и спуститься в кухню, чего она делать не собиралась, — Лорна тем не менее полагала, что сейчас примерно четыре часа пятьдесят одна минута. Правда ведь, удобно не нуждаться в часах?
Дантэ лежал на боку, лицом к ней, подложив руку под голову. Дышал он медленно и глубоко. В комнате еще не было достаточно света, чтобы рассмотреть все детали, но это ее не пугало, поскольку их она рассматривать пока и не стремилась; общая картина и без того выглядела достаточно обольстительной.
Что должна думать женщина, если рядом с ней спит здоровый, гетеросексуальный мужчина и даже не пытается ее пощупать? С ней что, что-нибудь не так? Она что, не привлекает его?
Она думала, что перед ней человек с опасно развитым умом и интуицией.
Секс, несомненно, являлся частью их отношений, если, конечно, тридцатишестичасовое знакомство можно назвать отношениями. Некоторые из упомянутых часов показались ей годами, в особенности первые четыре или пять. Кроме того, она не могла сказать, что время, проведенное с ним, было лучшим в ее жизни. Но поскольку она не знала его с лучших сторон, ей подумалось, что, возможно, она знает его лучше, чем кто-либо, знакомый с ним на протяжении долгого времени. Поэтому ее не удивляло, что он не приставал к ней ночью.
Она не готова к сексу с ним. Возможно, никогда не будет, и он знал это. Попытайся он штурмовать баррикады, она лишь укрепила бы оборону. Лежа в постели рядом с ней, но не предпринимая ни малейших попыток заняться сексом, он в определенном смысле возмещал ей те первые жуткие часы и, по крайней мере, увеличивал вероятность секса.
Он даже не был голым, хотя шорты, в которых он спал, прикрывали немногое. Она тоже не была голой; все ее вещи по его распоряжению ей привезли, так что спала она в своей обычной хлопковой пижаме. Как ни парадоксально, именно потому, что он не пытался заняться с ней сексом, она стала представлять себе, как бы это происходило, затем заподозрила, что он, наверное, знал, какой будет ее реакция.
Секс не казался ей простым делом. Она не с легкостью доверяла людям, не возбуждалась в мгновение ока. Добровольно отказаться от независимости было нелегко, а овчинка в большинстве случаев не стоила выделки. Ей нравились ощущения, которые давал секс, и, думая о нем абстрактно, она жаждала их испытать. Реальность же, к сожалению, никогда не соответствовала ожиданиям. Что бы она ни делала, ей редко удавалось расслабиться полностью, а этого хороший секс требовал всегда.
Но суть в том, что с Дантэ ей удалось расслабиться больше, чем с кем бы то ни было другим. Он знал, кто она, знал, что она особенная, и ему было наплевать, потому что он еще особеннее, чем она. Ей не приходилось ничего скрывать от него, потому что ей было плевать, нравится она ему или нет. Ей точно не приходилось скрывать свой темперамент или подслащать свой едкий язычок. Впрочем, и на предмет его характера она не обольщалась. Она знала, что он безжалостный, но не подлый. Знала, что он деспотичен, но старался быть и внимательным.
Так, может, она и правда могла расслабиться и насладиться сексом с ним? О его эго ей можно не беспокоиться; если он чересчур разойдется, она попросит его действовать помедленнее, и если ему это не понравится… что ж… Тогда ей не пришлось бы заботиться о его удовольствии — он получил бы его сам.
Лорна думала, действовал бы он медленно или сразу приступил бы к делу? Думала о том, какой он большой.
Возможно, она смогла бы расслабиться в достаточной степени, чтобы получить удовольствие, а если и нет, по крайней мере, удовлетворить свое любопытство.