Рейс № 103 Нью-Йорк – Москва
Шрифт:
Орешкин развернулся и вышел из кабинета, ни сказав больше ни слова. Но его взгляд был красноречивее всяких слов. Не стоило даже тешить себя надеждой на то, что он не вспомнит меня. В его тёмно-синих глазах отразилось всё, о чём так старалась забыть: две порции бренди в баре, бокал шампанского, поднятый с ехидной усмешкой, сетования на жизнь под песню «Лондон», показ нижнего белья и спасительные объятия.
А что, если я вслух назвала его противным типом с мерзким характером, и он это услышал? «Мамочки, как же мне всё это
– Какой он всё-таки красавчик! – с восхищением воскликнула Светлана, едва за мужчинами закрылась дверь.
– И не говори, – поддакнула Лиза, мечтательно подперев подбородок ладонью.
– Арина, а чего ты так вдруг покраснела, когда он посмотрел на тебя? – язвительно спросила Лерка, заметившая мою реакцию. – Небось, понравился новый президент? – я открыла рот, чтобы ответить на её колкость, но она продолжила: – Упустила ты шанс предстать перед ним в лучшем свете, надо было готовиться… – намекнула девушка на мой не накрашенный вид.
Махнув на неё в сердцах рукой, уставилась на экран, и перестала замечать, что происходит вокруг. Мои мысли постоянно возвращались к Орешкину. Тяжело вздохнув, застучала пальцами по клавишам, набрав всего несколько строк. Вскоре принтер распечатал документ. Я поставила размашистую подпись и, наконец, принялась за работу. На душе стало легко и спокойно. Я смирилась с предстоящей участью.
За час до окончания рабочего дня случилось то, чего ждала весь день.
– Соловьёва, ты совсем одурела?! – прокричал побледневший Роман Павлович, едва влетел в кабинет.
Лера расплылась в ехидной улыбке и с вызовом посмотрела на меня. Не удивлюсь, если это её рук дело. Остальные недоумевали, что происходит.
– Что-то случилось, Роман Павлович? – решила я подтвердить свои догадки.
– И ты ещё спрашиваешь?! Хорошо же ты провела презентацию! Нет, ну я всякое предполагал, но такого даже в самом кошмарном сне представить не мог!
– Кто же с вами уже поделился информацией? – свирепо глянула на Леру, продолжавшую обольстительно улыбаться. Хоть бы не палилась так.
– Какая разница? Не хватало, чтобы она дошла до Орешкина. Мой тебе совет: пиши заявление об увольнении по собственному желанию, если не хочешь заработать в трудовую какую-нибудь нехорошую статью, – произнёс он по-отечески.
– Вот, – встала из кресла и протянула ему лист бумаги.
– Занеси в кадры. Я оставлю на нём свою резолюцию.
– Могу быть свободна? – с надеждой посмотрела на «Рому с космодрома».
– Да, – коротко произнёс он и вышел из кабинета, не пожелав ничего на прощание.
Несмотря на обращённые на меня взгляды коллег, я старалась сохранять спокойствие. Выключила компьютер, взяла своё заявление, сумочку, сухо бросила «прощайте» и, не дождавшись ни слова в ответ, покинула помещение, из последних сил пряча наполненные влагой глаза.
Вероника Валерьевна, начальник отдела кадров, с сочувствующим видом приняла заявление и попросила зайти завтра за своими документами. Я молча кивнула.
Домой не хотелось от слова «совсем», поэтому, едва вышла из здания, набрала Лёлю.
– Привет, – настроение было мрачным.
– Неужели ты соизволила мне позвонить? – саркастически хмыкнула подруга.
– Нужна скорая помощь, – я пропустила мимо ушей её высказывание.
– Совсем скорая? – поинтересовалась Лёля уже серьёзным тоном после недолгих раздумий.
– Да. Можно к тебе приехать?
– Мда, Арина… Похоже, твои дела и правда плохи.
– Ты права, – я тяжело вздохнула.
– Так, бери такси и срочно дуй ко мне, – решительно заявила Лёля.
– Уже, – я нажала на кнопку отбоя.
Взгляд, прожигающий спину, заставил обернуться. Я подняла голову и в одном из окон на последнем, третьем этаже, увидела темноволосого мужчину, ставшего моей головной болью. Он не таясь наблюдал за мной. Хотелось широко улыбнуться, помахать ему рукой на прощание, но я сдержалась. Я села в такси, стоявшее у обочины. «Вот и всё, Арина. Считай, кошмар остался в прошлом. Надо с улыбкой встретить завтрашний день и неустанно повторять, что всё наладится. И тогда непременно всё так и будет».
По пути к своей лучшей подруге отправила Шурику сообщение, что задержусь на работе, которой у меня, по сути, больше не было. Жених тут же попытался до меня дозвониться, но я сбрасывала его до тех пор, пока он не сдался. Вечер, чувствую, будет замечательным – мне светила головомойка. Ничего, переживу. В первый раз что ли?
– Горячий шоколад, тёплый плед и твоя подушка ждут тебя, – заботливо проговорила подруга, как только открыла дверь.
– Спасибо, – на душе разлилось приятное тепло. Кто бы ещё стал так со мной возиться?
Я сняла ботинки, пальто, повесила сумочку на вешалку и прошла вслед за Лёлей в гостиную. Почти всё пространство комнаты занимал огромный мягкий кожаный диван цвета слоновой кости – любимое место наших посиделок.
– Ну, рассказывай, – проговорила она, как только я удобно устроилась под пледом и обняла руками небольшую подушку. На стеклянном столике дымились две чашки с ароматным тягучим напитком.
– Даже не знаю, с чего начать, – я сделала глоток горячего шоколада.
– Лучше с самого начала, чтобы я знала, откуда ноги растут, – Лёля не сводила с меня тревожного взгляда.
– Значит, с того момента, как окатила Фишера минералкой…
– Арина, ты же не хотела, чтобы так вышло. Это всё из-за нервов, – пыталась она успокоить меня.
– Я чувствовала себя на той презентации, как Сигурни Уивер в фильме «Сердцеедки», когда она пришла в русский ресторан с тем курильщиком и заказала сырое мясо, поскольку знала всего одно слово «да», – шмыгнула я носом.