Рейтар
Шрифт:
– Не дадут, – эхом откликнулся десятник.
Через колодцы было слышно, как на поверхности кипит стрельба. Похоже, что валашцы раза два ходили в атаку, но были отбиты. Сразу несколько картечниц монотонно долбили со всех сторон, слышались взрывы, крики, свистки десятников.
– Батарею отбить пытались, – сообщил Ниган, прибежавший с очередной парой снарядов. – Отбились, из бастиона пособили, но тяжело. Ополченцев пока нет, людей всего ничего. Вилан до воротного бастиона дошел, ход как раз дотуда, и дальше не ведет. Ящик патронов притащил к карабинам.
– Это хорошо. А с этими… ладно, отвлечем сейчас, – ответил я ему, не отводя ствола револьвера от двери наверху лестницы. – Закладываем. И заряд давай, хватит.
Чугунные остроголовые бомбы лежали небольшим штабелем под самой дверью. Ниган присел, закладывая подрывные заряды под боеприпасы. Должно сработать, куда оно денется. Моток порохового шнура раскрутился по всему коридору, взвод со всех ног, топоча и толкаясь, бросился обратно к батарее, остались лишь мы с десятником.
– Ну что, мастер взводный, начнем? – спросил Ниган, утирая обильный пот со лба.
Борода его слиплась сосульками, на рубахе потные пятна уже сливались в одно. В потерне было душно, я сам был как из бани.
– Зажигай и бежим, – кивнул я.
Чиркнула спичка, шнур выбросил хвост ярких искр, пламя побежало по нему. А мы со всех ног понеслись по коридору в противоположную от направления бегущего огонька сторону. Взлетели по каменной лестнице, захлопнули за собой дверь в подземный вход. Не удержавшись, я бросился к бойнице, присел рядом, выглядывая и стараясь быть незаметным.
Рвануло совсем вскоре, и минуты не прошло. Гейзерами выбило облака пыли и дыма через решетку в мостовой, из малых окошечек цоколя казармы. Я даже разглядел вдруг начавшуюся суету за окнами и, решив, что железо надо ковать, покуда оно горячее, крикнул:
– Вилан, дуй обратно в бастион, скажи, чтобы не давали валашцам к канализационным решеткам подходить, а то они нас гранатами забросают. Остальные – за мной!
И поскакал по ступенькам вниз, в подвал. Десяток Нигана бежал следом, молча, громко сопя и позвякивая железом. До перекрестка успеем первыми, это точно, мы такого ждали, а для противника взрыв сюрпризом стать должен. Пока чухнутся, пока соберутся, пока что предпримут – мы уже рядом будем.
Бегом, бегом, бегом, пружинит сухая пыль под сапогами, поднимается облаками, садится на потные лица и мокрую форму. Неудобная форма у валашских драгун, скорее бы в свою переодеться, в привычную.
Ход заволокло густой пылью и удушливым дымом, дышать стало тяжело, многие закашлялись. Но никто не остановился, все неслись следом. Вот последний колодец, свет через него едва теперь пробивается, зато сверху слышна такая стрельба, словно у каждого солдата теперь по картечнице, лупят из всех стволов почем зря. Но решетка закрыта, никто гранаты на голову не сбрасывает.
О гранатах, кстати. Выглянув за поворот, увидел лишь вынесенную дверь наверху и наполовину превратившуюся в щебенку каменную лестницу. Выдернул тяжелый чугунный цилиндр из жилета, рванул проволочную петлю, выдернув фосфорную спичку из пороховой трубки. Брызнуло искрой, зашипело, и, выскочив из-за угла, метнул гранату вверх, в дверной проем, разваленный и искореженный, и увидев, как гаранта залетела внутрь, отскочил за угол. А как кто ее обратно выпнуть успеет? Всякое бывает.
Не выпнули, грохнуло полноценно, и не успели хлестнувшие по стенам острые чугунные осколки упасть на пол, я уже бежал наверх, выставив револьвер вперед и опасаясь только одного – поскользнуться на щебенке, засыпавшей лестницу, и свалиться, застопорив бег всего десятка. Вылазка должна получиться, обязана просто.
У самой верхней ступеньки снова присел, а Ниган и кто-то еще забросили внутрь две гранаты. Бабахнуло почти одновременно, тусклые вспышки осветили сводчатый потолок на мгновение, а дальше весь десяток дружно вкатился внутрь.
В подвальном этаже пыли было меньше чем в потерне, а света примерно столько же. Первое, что я увидел, – изувеченный труп валашского солдата, которого, похоже, снесло вылетевшими от взрыва дверями. Еще один труп, без головы и одной руки, лежал дальше, плавая в луже крови. За перевернутым столом глухо стонал тяжелораненый. Я мельком глянул на него – от лица ничего не осталось, и шевельнуться, похоже, не может, грех его таким оставлять.
В проеме двери показалась фигура в серой форме и сразу свалилась – я дважды выстрелил в валашца из револьвера, убив его на месте.
– Занять позиции, дверь на прицел! – крикнул я. – И под гранаты не подставляйтесь! Ниган, одного пошли к бастиону, пусть Хоргу доложит, что мы в подвал казармы вошли!
– Так, взводный! – рявкнул тот, оборачиваясь к бойцам.
Снова серая фигура в дверях, вспышка выстрела в никуда – весь десяток укрылся за колоннами и в дверных проемах батальонных складов, и дружный залп в ответ, буквально снесший валашца, словно ветром сдул.
Наконец удалось оглядеть помещение. Большое, много дверей вдоль стен, здесь каптерок всяких и складов великое множество. Оружейка не здесь, она на первом этаже, а здесь все подряд, от формы до кавалерийской сбруи. И патроны очень запросто могут быть, даже обязаны. Послал одного человека, подобрав ключи с добитого кинжалом дежурного, заглянуть во все двери, так, чтобы знать.
Сверху слышались крики, доносились и звуки стрельбы, но сюда никто не совался. Вскоре со звоном влетели две разбрызгивающие искры гранаты, рванули бесполезно – все укрылись давно. Снова кто-то сунулся и даже успел отскочить назад, увернувшись сразу от нескольких пуль, клюнувших каменную стену. Я быстро дозарядил револьвер, выбросив пустые гильзы в поясную сумку, снова огляделся. Какую пакость еще можно учинить, чем заставить врага еще побегать? Больше суматохи нужно, больше паники.
– Граната! – испуганный крик, звонкий удар тяжелого чугунного стакана о каменный пол, затем звонкий взрыв.
Короткий крик, брань, кто-то потащил ругающегося раненого в сторону. Откуда?
– Демон их мать на могиле! – выругался Ниган. – Через световое окно закинули!
Демоны! Дурак я, не сообразил. Зашли со стороны стены, укрытой от обстрела, и оттуда гранату в световой ход. Наугад, а у нас раненый, и не слабо, похоже.
– Ниган, кого?
– Рифа Белого, в бок и плечо!