Рейволюция. Как это было на самом деле
Шрифт:
DJ Анжела Шульженко: Одно время в Москве пытались проводить хардкоровые фестивали. Я ездила туда, зарабатывала шикарные деньги, все было оплачено, вообще, супер-пупер. Каждый приезд в Москву – это выступление, интервью на радио, всякие тусовки-растусовки, веселые компании, очень много денег.
DJ Слон (Олег Азелицкий): Мне тоже очень нравилось ездить в Москву. Не выступать там, а именно сама дорога. В середине 1990-х в Петербурге было всего двадцать хороших диск-жокеев и пятнадцать из них в одном вагоне с тобой едут в Москву, нормально? Садишься в поезд, проходишь до вагона-ресторана, а там уже сидят DJ Кузьма, Анжела Шульженко, Миша Воронцов и еще куча знакомых. Питерские диск-жокеи тогда были очень востребованы. Например, в московском заведении “Аэроданс” за всю его историю, по-моему, не было вообще ни единой вечеринки, чтобы на ней не поиграли питерские.
DJ Фонарь (Володя Фонарев): “Аэроданс” находился в помещении аэровокзала. Это было одно из самых интересных мест в Москве: бывший аэродром, который переделали в автобусную станцию, а потом одну из частей помещения еще и превратили в клуб. Минимализм: немного стробоскопов, и все.
Клубов в Москве тогда вдруг сразу открылось очень много. Был определенный передоз, связанный с появлением большого количества гламурных клубов. Москву эта волна накрыла просто с головой. В помещение ставили барную стойку, сажали рядом красивых девочек и ставили легкую музычку. Все! Можно запускаьть публику и считать бабки.
На этом фоне заведений с интересной музыкой в Москве почти не было. Лично я в те годы предпочитал “LSDance” и “Титаник”, который открыл Леша Хаас. Изначально планировалось, что “Титаник” станет работать как и все клубы: по пятницам и субботам в каком-нибудь попсовом формате. Деньги надо было в любом случае отбивать – в доле были солнцевские. Но потихонечку клуб ушел в электронный формат. Вход туда стоил двадцать долларов, но тогда это абсолютно никого не пугало. В определенный момент “Титаник” стал местом паломничества всех модников страны. В пятницу они приезжали в Москву, в субботу клубили, в воскресенье отвисали, а к понедельнику разъезжались по домам.
А что касается самого “Аэроданса”, то не могу не поделиться наблюдением. Недавно я просматривал какой-то западный журнал про электронную музыку. И там была статья, в которой говорилось, что эта музыка всегда была очень прочно связана с гей-культурой. Рядом со статьей фотографии, и я смотрю: где я все это уже видел? Плечистые, крепкие, сильные ребята... Танцуют одни... Никаких девушек... И тут меня осенило – “Аэроданс”! В “Аэродансе” десять лет назад было огромное количество молодых мужчин. Все накачанные, коротко стриженные. И никаких девушек!
То есть я, конечно, не хочу сказать, что все они были пидорасы. Ни в коем случае! Просто поделился наблюдением.
Павел Стогар (промоутер): С бандитами в то время я общался очень много. Первое время я делал бизнес с челноками. Самолет сто двадцать человек. И у каждого бандитская крыша. Как-то я взял груз – двенадцать тонн из Арабских Эмиратов. Груз принадлежал шестидесяти челнокам, а самолет задержали. И каждый считал своим долгом позвонить, рассказать, что меня ждет. Меня обещали выбросить из окна, разрезать на куски и закатать в асфальт. Моя мама просто посылала всех, кто звонил, на три буквы. Кричала: “Идите на хер! Оставьте меня в покое!” Потом эти ребята звонили и жаловались: “А твоя мамочка нас на хуй послала!”
В общем, если ты правильно и грамотно себя вел, то бандитов можно было не особенно опасаться. На самом деле криминальный мир на том этапе делал очень много полезного. Государство ведь ужасно обошлось с нашими коммерсантами. Их просто выкинули на помойку мира, а бандиты их там подобрали. Они делали то, что должна была делать милиция. Просто делали это не на базе законов и суда, а на базе того, что тебя просто грохнут. Поэтому и веди себя по-людски, а не то...
Ну и конечно, бандиты любили клубы. Промоутеры обращались к ним за помощью в проведении мероприятий, а те давали деньги. Тем более это ведь круто: диджеи, вся эта клубная фигня. То есть, например, дать денег на открытие клуба – да не вопрос!
DJ Фонарь (Володя Фонарев): Лично я был резидентом клуба “Jump”. Находился он в зале “Дружба”. Обыкновенное спортивное сооружение, по периметру – трибуны. Правда, была одна проблема – рядом там проходило московское метро, и на танцполе в какой-то момент все чувствовали, как здание начинает вибрировать. Если не считать этого, то, в общем-то, “Дружба” была довольно уютной – всего порядка полторы тысячи человек. На тот момент это было совсем не много. Например, на первые московские выступления Богдана Титомира или группы “Мальчишник” собиралось столько людей, что они реально не могли войти внутрь.
Михаил Воронцов (промоутер, диджей): В московские заведения типа “Манхэттен-экспресса” и “Пентхауса” ходил такой чувак Мамедов. Тусовщик, танцор Богдана Титомира. Он всегда приходил на вечеринки с мешочком марихуаны. И всем подгонял. Собственно, поэтому он был со всеми в хороших отношениях. Вот он клуб “Аэрорданс” и замутил. А так как я был в авторитете, то стал возить в этот клуб диджеев.
DJ Лена Попова: Тогда как раз возникло повальное увлечение добавлять в напитки наркотики. Один мой знакомый как-то случайно в клубе выпил воды из чужой бутылки. Ну просто стояли рядом две одинаковые бутылки, и он перепутал. Парень потом смотрел на меня вот такенными глазами, плакал и повторял: “Я не хочу! Я не хочу!” И на глазах превращался в животное. Плачет и превращается. Ну а куда уже денешься? Никуда не денешься. Блядь, какие свиньи!
DJ Анжела Шульженко: Наши бандосы полюбилинаркотики сразу. Им же много не надо... Таблетку закинул – и становится просто как маленький ребеночек. В нем его истинное “я” открывается. А это истинное “я” как у испуганного мальчишки, который подходити говорит: “Ой, можно я с тобой посижу, а то мне страшно!”
DJ Фонарь (Володя Фонарев): Как ни странно, именно появление электронных клубов и легких наркотиков очень сильно изменило психологию бандитов. Потому что агрессивный настрой и желание убить, раздавить, уничтожить уходило. Начиналось благодушие, счастье, радость. Можно сказать, что весь нынешний гламур появился в тот момент, когда бандиты попробовали наркотики. Поначалу считалось, что если ты надеваешь какую-то обтягивающую футболочку, то ты как минимум пидор. Через полтора года количество пидоров резко увеличилось – пацаны стали следить за модой, стали как-то за собой ухаживать. Я никогда не забуду, как шел по клубу “Аэроданс” и случайно въехал в какую-то глыбу. Думаю, всё, пипец, приехал. А он мне очень тонким и спокойным голосом отвечает: “Браток, извини!” (Смеется.) Я понял, что мир точно изменился.
DJ Анжела Шульженко: Десять лет назад мы привезли в Москву настоящий стиль, и с тех пор этот город изменился. Москвичам всегда хотелось быть модными. Поэтому они и приходили к нам на рейвы. Они же видели, что там – самые стильные, самые красивые, самые модные девушки. С изюминкой. Потому что на кого тогда еще можно было равняться? Вся наша эстрада, вся московская элита – это ведь такая гопота рыночная. Сейчас пооткрывались бутики, и, слава Богу, эти люди купили себе дорогую одежду. Пусть это и треш, но хотя бы уже не рынок. Пусть они выглядят, как проститутки в Париже или как лондонские трансвеститы, но лучше уж хоть так, чем то, что было.