Резервация «Восток»
Шрифт:
Вообще тренировки с Патриком О’Брайаном проходили довольно весело. Своеобразный оказался человек, с гонором: сходу заявил нам всем, что он лучший убийца на этом сраном острове. Кроме того, постоянно щеголял еврейскими поговорками, даже книжку с собой носил: «Золотые правила еврейского бизнеса», применяя цитаты оттуда к месту и не к месту. Но учил нас на совесть, этого не отнять — за прожитые годы набрав опыт участия в конфликтах в составе регулярной армии, частных военных кампаний и в корпоративной службе безопасности. В общении, правда, часто бывал откровенно неприятен и своим «мне насрать» успел оскомину всем набить, но даже Магнуссон признавал, что такого профессионала
Прасковья Богдановна, в отличие от нашего инструктора по практической стрельбе непробиваемой уверенностью в себе не обладала. Несомненно, из козырей у нее приятная внешность, возможно определенные коммуникативные и профессиональные навыки в экономике и финансах, приведших ее на этот пост. Но этого явно мало: сейчас Прасковьи Богдановны хватало только на то, чтобы сохранять внешнее спокойствие. Когда она кивнула Магнуссону в ответ на его традиционное «можете называть меня Сигурд» я увидел, как у нее по виску стекает маленькая капелька пота.
В этот момент я несколько иначе посмотрел на женщину. До этого момента Прасковья Богдановна мне казалась — в восприятии, совершенно другой. Нет, может быть моральные ее качества в плане личных отношений и поведение под алкогольным градусом еще даже хуже, чем я себе представлял. Но одно точно — чтобы держаться перед нами сейчас так спокойно, Прасковье Богдановне определенно требуется личное мужество. Голос ее по-прежнему едва заметно подрагивал, но говорить продолжила она вполне ровно:
— Назначение вашим мастером-наставником, не скрою, стало для меня большим сюрпризом. Я никогда до этого не занималась непосредственно учебной работой, тем более связанной с магическим образованием, и не имею в этом деле совершенно никакого опыта. Должностной инструкции своей я тоже пока не видела. Полагаю, что при вашем классе я буду выполнять обязанности не наставника, а администратора. Никаких учебных часов у нас с вами не предусмотрено, вы будете посещать лекции и учебные занятия вместе с другими классами первого и второго курса, согласованное расписание будет у нас сегодня чуть позже. Своего кабинета, как у класса, у нас тоже нет, поэтому пока оно не появится, считайте мой кабинет нашим помещением. В ближайшие дни этот вопрос, как и другие организационные моменты, мы обязательно решим. Есть у вас ко мне какие-нибудь вопросы?
Вопросы у нас были и Прасковью Богданову мы ими засыпали. Отвечала она вполне подробно, где не знала ответа не стеснялась об этом сказать. Правда, не знала Прасковья Богдановна ответов на большинство наших вопросов — круг ее обязанностей в школе совершено не был связан с учебной деятельностью. Но каждый вопрос, на который у нее не было ответа, она скрупулезно записывала в ассистант чтобы переадресовать директору.
Постепенно, увидев, что в беседе я не демонстрирую к ней ни высокомерия, ни неприязни, Прасковья Богдановна немного успокоилась и наше общение происходило в рабочей обстановке. Липкий ужас ее постепенно угасал, сменившись сдержанной настороженностью. Которая — после того как мы с ней обсудили пару организационных моментов, перешла в едва сдерживаемое облегчение: похоже, Прасковья Богдановна понемногу начинала верить, что отыгрываться я на ней не собираюсь.
В кабинете заместителя директора мы провели больше двух часов. К этому времени подоспело расписание на ближайшую неделю, которое мы обсуждали еще около часа, после чего пошли знакомиться со школой, на обзорную экскурсию по аудиториям, корпусам и арене — то самое так похожее
К обеду, несмотря на еще более усилившуюся неясность, у меня неожиданно поднялось настроение. Несмотря на нависающие проблемы и как-то разладившиеся после Йокогамы процессы, у меня все-таки начинался новый этап жизни. Наконец-то я начну централизованно изучать магию, наконец-то смогу коснуться неведомых ранее знаний. А вопрос что с нашим составом происходит, и где вообще нормальный мастер-наставник… так этот вопрос просто надо кому-нибудь задать, только и всего.
Уже вечером, на базе конфедератов перед тренировкой с привычно источающим утонченный перегар от дорогого виски Патриком, поинтересовался у ирландца по нашим планам. «Тренировки по новому расписанию, учитывающему вашу учебу, а на остальное мне насрать, ничего не знаю», — таков оказался его ответ. Ожидаемо, так что я даже не расстроился.
Потом, уже поздним вечером, я двинулся к ротмистру Соколову. Без приглашения, после ужина просто вышел и по холодку перешел в соседний особняк, где квартировалось охраняющие наш покой бронекавалеристы. Моему появлению здесь определенно удивились, но к ротмистру пропустили.
Соколов сидел в комнате и рубился в приставку вместе с одним их сосланных в Нагасаки фээсбешников. Тот был по гражданке, нашивки с фамилией не видно, так что кто это — Никонов, или Кононов, я так и не понял. Никак не могу запомнить их лица в соответствии с фамилиями. Увидев меня, ротмистр Соколов не скрывая удивления поднял брови, но потом отложил в сторону джойстик, и его напарник по игре-файтингу комнату покинул.
— Эй, Нико, — окликнул его ротмистр.
Ясности в вопрос кто сейчас передо мной, кстати, не добавилось — обоих, и Никонова, и Кононова, называли «Нико».
— Нико, скажи Накамуре чтобы звук вокруг нас погромче сделал, — слова свои ротмистр сопроводил неопределенным жестом, но смысл я понял: он просит сделать так, чтобы наш разговор не смог никто прослушать.
Подождали несколько минут, после чего ротмистр кивнул — видимо, в дополненной реальности получил подтверждение от Накамуры. И теперь всем видом показал, что готов меня слушать.
Когда я изложил Соколову свои соображения — по отсутствию у нас ответственного и уполномоченного наставника и вообще общей неопределенности, а также сообщил о желании задать вопрос какому-нибудь ответственному за нас лицу — когда его найду, ротмистр прикусил губу. После минутного раздумья он почесал затылок и сказал, что попробует запросить информацию у вышестоящего начальства.
В этот момент, впервые в общении с ротмистром я вдруг понял — вернее обратил внимание, что не ощущаю от него никаких эмоций. Причем я не ощущаю и его ментальных щитов — если в случае с Ангелиной или даже императрицей, например, обращаясь эмпатией я чувствовал пустоту, в которую проваливается мое направленное внимание, слабое эхо ощущения падения, то с ротмистром подобного не было. Или у него вообще нет эмоций и он человек-робот, или он настолько искусно владеет собой, что это просто нереально высокий уровень.
«Выше чем у императрицы? Да ну не может быть, шеф. Вы что-то путаете» — не согласилась Альбина с моими мыслями.
Ротмистр, кстати, все это время задумчиво молчал, глядя в пространство. После того как мы просидели в тишине несколько минут, я решил — пока, удовлетвориться его обещанием переадресовать мой вопрос и поднялся, прощаясь. Но когда уже был у самой двери, Соколов меня остановил окликом. Показав на кресло напротив, ротмистр подождал пока я присяду. Потом еще подождал — явно задумавшись над тем, что и как сказать.