Резервация
Шрифт:
– Чем больше я узнаю, тем омерзительнее становится мне мир, в котором я живу, – подвел итог беседе Стинов. – И соответственно появляется желание побыстрее запустить на полную катушку двигатель нашего безнадежного предприятия.
Частенько Василий со Стиновым посещали спортивный тренировочный зал, где монах обучал Стинова оригинальной технике рукопашного боя, разработанной геренитами.
Прежде Стинову казалось, что стремительно передвигающемуся в бою монаху при молниеносном нанесении и отражении ударов только каким-то чудом удается не запутаться в складках своего широкого балахона. Однако, примерив одежду монаха на себя, он убедился, что она идеально подходила для рукопашной схватки. Балахон, сшитый из легкой,
Демонстрировал Василий Стинову и технику метания. Причем не только классических видов оружия, но любых предметов, которые могли оказаться под рукой и которыми можно было поразить или же просто отвлечь внимание противника. Стинов даже и не подозревал, что существует такое огромное количество способов лишить человека жизни.
Стинов оказался способным учеником. Спустя месяц он уже мог вывести из боя противника, бросив в него ложку, авторучку, тарелку, пустую бутылку или же просто пластиковую кредитную карточку. Без промаха поразить цель он мог даже в полной темноте, ориентируясь на слух.
Одна из проводимых монахами тренировок как раз и заключалась в том, что человек входил в абсолютно темный зал, не зная, сколько противников в нем находится. Здесь нужно было не только уметь слушать, чтобы обнаружить и уничтожить противников, но и самому двигаться совершенно бесшумно, поскольку противники также не бездействовали. Естественно, метательное оружие в этом случае заменялось пластиковыми муляжами, однако судья, следивший за ходом поединка на стереоэкране в инфракрасном диапазоне, четко фиксировал все попадания.
После того как однажды во время состязания в темном зале Стинов в одиночку вывел из игры пятерых противников, Василий с гордостью за ученика признал, что тот превзошел учителя. Самому Василию подобное не удавалось ни разу.
В течение первых двух недель Стинов ежедневно посещал Дом духовных исканий учителя Лига. Сняв на пороге обувь, он входил в полутемный зал, проходил вдоль длинного ряда пристенных ниш и останавливался возле той, где находилось тело старца.
Спустя пару занятий Стинов уже сам мог вызывать у себя состояние, которое переносило его сознание в мир, находившийся за гранью реальности, где ожидал его учитель Лиг.
– Прежде всего научись держать в узде свои эмоции, – учил Стинова старец. – К эмоциям нужно прислушиваться, но не стоит позволять им принимать решение за тебя. Только когда ты полностью возьмешь под контроль свои чувства, ты сможешь начать работу над своим сознанием.
Если ты будешь пытаться искать нужное решение, копаясь в своем разуме, как в коробке, набитой хламом, то под руки тебе будут попадаться только ненужные вещи. Лишь случайно ты сможешь наткнуться на то, что тебе действительно необходимо, да и то скорее всего пропустишь нужную вещь, не обратив на нее в суете должного внимания. Разум должен быть чист и прозрачен, как кристалл. Если тебе удастся полностью сосредоточиться на поставленной задаче, то решение возникнет само собой.
Повинуясь наставлениям учителя Лига, Стинов погружался в глубины собственного сознания, которое вначале казалось ему похожим на подвал заброшенного дома. Там было темно, сыро, пахло плесенью и прелью.
– Немало мужества требуется, чтобы заглянуть в собственную душу, – говорил учитель Лиг. – Потому что даже сам человек не знает, с какими чудовищами он может там встретиться.
Стинову хватило мужества, для того чтобы зажечь свет и увидеть, сколько мусора и гниющих остатков накопилось в его душе. А увидев это, он принялся за наведение порядка.
Труд был нелегким. Порою на занятиях с учителем Лигом Стинов выматывался сильнее, чем во время тренировок с Василием. Но каждый раз, одержав хотя бы маленькую победу, освобождающую сознание от напластований грязи, Стинов испытывал ни с чем не сравнимое удовлетворение.
– Только вперед, – все время подбадривал его учитель Лиг. – Не делай себе поблажек. Ни минуты отдыха. Сознание должно постоянно находиться в процессе созидания. Стоит расслабиться хоть на мгновение – и все придется начинать заново.
Наблюдая за Стиновым, старец помогал ему только советами. Всю основную работу, начиная с выбора стратегии борьбы и последовательности операций, Игорь должен был выполнять сам. В случае неудач, которые в первое время случались нередко, учитель Лиг внимательно разбирал их причины, заставляя ученика самому находить ошибки. Старец никогда уже больше не заглядывал в его душу, как сделал это в их первую встречу.
В лице учителя Лига Стинов впервые встретил человека, которому он полностью, безоговорочно доверял. И все же он скрыл от наставника одно свое открытие. Исследуя свое искусственное сознание, Стинов не обнаружил в нем никаких систем, которые могли бы позволить управлять им кому-то постороннему. Но на самой глубине он нашел код, составленный из длинного и почти непроизносимого сочетания букв. Это была команда, услышав которую Стинов должен был умереть.
Теперь уже не у кого было узнать, зачем в свое время отец ввел в него эту команду. Быть может, он и сам боялся того, что создал? Поэтому и хотел иметь возможность в случае необходимости легко и просто уничтожить свое детище?
Стинов уничтожил код в тот же момент, как только его обнаружил. И, как ни странно, сознание того, что он держал в руках собственную смерть, навсегда избавило его от страха перед ней.
Чем дальше продвигались занятия, тем смелее и увереннее чувствовал себя Стинов. Манипуляции с элементами собственного сознания, казавшиеся вначале тяжелой, обременительной и неблагодарной работой, стали доставлять ему удовольствие и радость. Каждая новая комбинация отдельных элементов приводила к созданию удивительного, неповторимого ощущения прикосновения к новой, неизведанной реальности. Стинову казалось, что он мог бы забавляться этим без конца. Но, обратив внимание на его новое увлечение, учитель Лиг сказал, что манипуляции с элементами сознания должны проводиться не для забавы, а исключительно с целью выбора того единственного варианта взаимодействия его отдельных частей, который оптимально соответствовал бы мироощущению данной личности.
– Именно мироощущению, присущему тебе изначально, а не какой-то конкретной задаче, которую ты ставишь перед собой на определенном этапе, – наставлял Стинова учитель Лиг. – Иначе всякий раз, когда ты будешь выбирать новую цель, тебе придется заново перестраивать сознание. В конечном итоге это приведет к необратимым последствиям, влекущим за собой распад личности.
В тот день, когда ему наконец удалось взять под контроль одновременно два своих сознания и объединить их в единое целое, Стинов испытал небывалое облегчение. Теперь ему уже не требовалось постоянно держать свою волю в состоянии повышенного напряжения, для того чтобы контролировать процессы, протекающие в сознании. Одновременно с этим он ощутил силу своего обновленного разума, превратившегося в отлаженную, четко работающую систему анализа и логики, для которой, казалось, не существовало невыполнимых задач.