Резервный космодром
Шрифт:
— А гонками на флайкарах давно увлекаетесь? — Спросил он, уводя разговор с темы исторической на более понятные обоим предметы для обсуждения.
— Нет, не очень. — Она немного расслабилась, до этого момента Вадим четко ощущал исходящую от девушки напряженную настороженность, связанную вовсе не с испугом, пережитым минуту назад.
— Хорошо водите. — Похвалил ее Рощин. — Машину с собой привезли?
— Ага. — Кивнула она, подойдя к краю ограждения. — Нужно же чем-то заниматься в свободное время. Здесь, пока не достроят космопорт, настоящей цивилизации не будет.
— Ее не будет и после окончания строительства. Объект режимный.
— Значит, я не зря подозревала, что придется
Последняя фраза звучала явной отговоркой.
Впервые за последние годы Вадим изменил собственным принципам. Что-то смущало и настораживало его. Как будто мнемонический образ Инги вдруг начинал двоиться, и внутренний взор галакткапитана различал две разные сущности, фактически идеально совмещенные друг с другом. Неужели она — мнемоник? — промелькнула догадка. Нет… Не перегибай Вадим, — мысленно упрекнул себя он. — Ты бы узнал мнемоника сразу. Хотя бы по характерному излучению кибермодулей в дополнительных имплантах.
Не факт. Импланты могут быть пусты, и временно не задействованы.
Сомнения все же взяли верх. Он подождал пока Инга отойдет на несколько шагов и крикнул вслед:
— Может, мы еще встретимся?
Она остановилась, и ответила, не поворачиваясь:
— Может, и встретимся… Планета вообще-то круглая. — Она в первый раз за время короткой встречи слегка улыбнулась, как будто окончательно сбрасывая непонятное Вадиму моральное напряжение. — А если серьезно, — приезжайте в поселок археологов. Познакомлю вас с дедушкой. Спросите Макрушина, его там все знают.
Через минуту спортивный флайкар мягко ушел с обочины, и вдруг, за несколько секунд набрав бешеную скорость, скрылся из вида, канув во тьму, а Вадим еще долго стоял у ограждения глядя на звездное небо и спрашивая себя вновь и вновь — почему она сумела задержать мой взгляд — взгляд мнемоника?
Ответа он не нашел.
Все лежало в области догадок, но назавтра он решил обязательно наведаться в поселок археологов, воспользовавшись полученным от Инги приглашением.
Странная девушка.
В ней ощущалась непонятная, притягательная дерзость, прочитанная Рощиным во взгляде.
Утром следующего дня, в воскресенье, ничего не изменилось, начальство по-прежнему отсутствовало, лишь сменившийся дежурный офицер сообщил Вадиму, что к вечеру ожидают полковника Балкашина, командира гарнизона.
— Выходные, галакткапитан, ничего не поделаешь. Основные поселения на соседнем материке, у многих служащих космопорта там семьи.
— А что, много городов на Алексии? — Спросил Вадим, стараясь не демонстрировать возникшего раздражения. Ну, не понимал он термина «выходной», да и к порядкам гарнизонной службы привычки не имел. Зато успел повоевать: начинал он карьеру мнемоника в подразделениях космического десанта, двадцать лет назад. Первой операцией, в которой принимал участие галактлейтенант Рощин, стала знаменитая зачистка Корпоративной Окраины, когда силами флота Содружества была ликвидирована сеть подпольных центров, тайно готовивших кибрайкеров и мнемоников.
Молодого командира спецподразделения заметили, — год спустя Рощин оказался на знаменитой двадцать четвертой базе ВКС «Форпост», в скоплении О'Хара. Воевал против Диких Семей расы инсектов, принимал участие в повторной колонизации двух миров, оккупированных реликтовой боевой техникой времен Первой Галактической, в тридцать лет, после того, как рассекретили планеты «Ожерелья», прошел переподготовку и стал пилотом первой эскадрильи, перемещенной по Вертикалям в пространство десятого энергоуровня гиперсферы.
Древние говорили, что постоянная опасность вырабатывает презрение к ней.
Только
Дежурный офицер явно не разделял подобной точки зрения.
— Крупных поселений всего пять — ответил он на вопрос галакткапитана. — Жителей — около ста тысячь.
— А почему города на соседнем материке? Ведь историческое место посадки колониального транспорта здесь. Я видел древний защитный периметр, возведенный машинами.
— Ну, да. — Согласился Денис Иноземцев. — «Александрия» приземлилась тут, но колония, как принято говорить, «не состоялась». Когда планету вторично открыли разведовательно-картографические силы флота, здесь существовало с десяток небольших поселков, никакой промышленности, да к тому же обнаружилось что на этом материке, под землей скрыты руины каких-то древних сооружений. Вот и решили современную инфраструктуру строить за проливом.
— А как же космодром?
— Для него место специально искали. — Ответил галактлейтенант — Исследовали каждую пядь земли на наличие культурного слоя [34] . Ничего не нашли.
— Ясно. — Рощин посмотрел на экраны, заменяющие в помещениях обычные окна. Небеса еще с утра затянуло тучами, накрапывал мелкий и нудный дождь, однако, бездельничать целый день он не собирался.
— «Семерку» поставишь на старт. — Распорядился Вадим. — Через пятнадцать минут, я пока экипируюсь.
34
Культурный слой — часть почвы, образовавшийся в результате деятельности разумных существ, содержит различные предметы относящиеся к разным эпохам, в зависимости от глубины залегания (хотя иногда культурные слои разных эпох перемешиваются в результате оползней почвы или других явлений природного либо техногенного характера).
Дежурный удивленно вкинул брови.
— Взлетать будете?
— Буду. — Спокойно ответил Рощин. — Машина новая, атмосфера Алексии мне незнакома, нужно осваиваться.
Спорить с галакткапитаном дежурный не стал. По глазам понял, что бесполезно, да и распоряжение не противоречило инструкциям. Командир эскадрильи сам волен назначать график учебно-тренировочных вылетов.
Хмурые облака висели низкими, рваными клочьями.
На развороте, пока набирал высоту, тестируя новый тип планетарных двигателей, солнечные лучи изредка прорывались сквозь прорехи в серо-свинцовых космах, на секунду брызжа с экранов золотистыми лучами, освещая сознание пилота, и снова в двойственном восприятии [35] — лазурь вперемешку с хмарью.
35
Мнемоник, при задействованных имплантах воспринимает мир двояко. На обычное восприятие, присущее каждому человеку, накладывается иное ощущение данности. Свет, увиденный Рощиным частично визуальный образ, на который рассудок наложил данные с датчиков, транслируемые непосредственно в мозг.