Режим бога (Последний шаг)
Шрифт:
— Что там?
— Отступает, сволочь!
Главный выхватил короткоствольное ружье и взял на прицел одного из археологов — светловолосого и шустрого. Выстрел был коротким, отдача в плечо не слишком сильной, а светловолосый тут же упал в траву.
С утробным рычанием на «черных» копателей набросилось неведомое чудовище, будто вырвавшееся из древних легенд.
Вертолет уже подлетал к заданным координатам, когда внизу начался хаос.
На этот раз полиция по охране культурных ценностей Рельвадо потребовала спецтехнику у регулярной армии Франтира. Заодно добровольцы надеялись отыскать пропавший отряд своих товарищей. Многие факты сводились к тому, что в исчезновении франтирцев виноваты дикари из племени Плавунов. Племя это давно зарекомендовало себя как сверхагрессивное и вырождающееся, поскольку контактировать с другими племенами без войны они не желали, и близкородственные браки стремительно завершали разрушительную работу их раванги и полоумного вождя. Не делавшего ни шага без «воли духов».
— Вижу лагерь! — изучая землю через прицел винтовки, доложил наблюдатель. — Вижу пять тел, среди них белые… двое… Остальные отошли к зарослям… Нет, вижу движение! Вижу остальных! С севера приближается другое племя, многочисленное. Но у Плавунов огнестрельное!
Он увидел, как упал светловолосый. Прицел метнулся вправо, к реке. Прибор ночного видения выхватил насыпь камней на берегу, с одной стороны ограниченную от сельвы зарослями кевлары, с другой — уходящую в брод. С большого валуна спрыгнул человек с длинной палкой в руках. Трое, один из которых стрелял в светловолосого ученого, не ожидали нападения с этой стороны, да еще и дико перепугались.
Наблюдатель выставил режим максимального приближения. Зеленоватое свечение вокруг дерущихся внизу фигур усилилось. Первый, стрелявший, уже лежал без признаков жизни, а мужчина с длинной палкой бросился вдогонку убегающим через брод копателям.
Когда чудовище повергло наземь их главного и с хрустом перегрызло ему глотку, оставшиеся в живых кемлины ринулись наутек с одной-единственной надеждой: расправившись со своей жертвой, зверь останется сожрать ее и забудет о них.
Но тварь поступила иначе. Легко сократив расстояние по насыпи, она сшибла обоих с ног. «Черные» копатели рухнули в воду.
— На! На! — размахивая перед собой ножом, орал от страха один из подельников, пытаясь отогнать от себя хищника.
Тот лишь зарычал, ушел из-под его руки — как будто зверь способен тактически просчитывать ходы! — попутно толкнул второго противника на глубину, подскочил и крутанулся в воздухе, следующим броском ломая шею вооруженному копателю.
Второй, отчаянно плеская руками, стремился уплыть…
Наблюдатель в вертолете видел в прицел, как неизвестный с длинной палкой добил своего врага в воде. Он кинулся за ним вплавь, нагнал, нырнули вдвоем, а вынырнул только один.
Вертолет заложил следующий круг над местом схватки и, на пару секунд замешкавшись, наблюдатель больше не обнаружил мастера, который столь безукоризненно владел посохом и в считанные мгновения устранил троих серьезных врагов.
— Куда же он делся? — просматривая окрестности, ворчал наблюдатель, пока в поле зрения не попал шаман Плавунов.
Рядом с Улахом стрелял в археологов из винтовки полицейского дикарь-телохранитель.
— Вот и ты, подонок! — снайпер навел прицел аккуратно в лоб шаману. — Я поймал его!
— Снимай!
И палец мягко прижал «собачку». Смерть Улаха вырвалась из ствола со скоростью четырехсот кемов в секунду…
Если бы не стрекот двигателей вертящейся в небе машины, Лад мог бы оглохнуть от внезапного безмолвия сельвы.
Перемазанный землей, он еще немного полежал за своим пеньком с колотящимся сердцем. Стрельба не возобновлялась. Было похоже на то, что под натиском пришедших на подмогу Птичников Плавуны отхлынули в сельву.
В голове мелькнуло воспоминание: «Матиус!» Йвар вскочил и побежал обратно — к тому месту, где пару минут назад видел падающего Клива.
Помощник лежал в траве, одной рукой сжимая грудь, другую безжизненно откинув в сторону. Лад принялся осматривать его, ворочать, чтобы отыскать рану, однако никаких следов крови ни в траве, ни на одежде Матиуса не было. К ним спешил доктор экспедиции, такой же чумазый, как остальные, и так же, как остальные, не замечающий этого.
Луч прожектора с вертолета выхватывал какие-то ненужные подробности событий.
Матиус открыл глаза, дико повращал зрачками и надсадно закашлял, продолжая растирать грудь ладонью.
— Что это такое было?! — смог он наконец прохрипеть.
Так же точно поднялись и другие, упавшие до него, археологи. Все они жадно втягивали в легкие воздух, все бранились — и не могли поверить в реальность своих недавних видений, когда очутились невесть где и не поняли ничего…
Яростным смерчем ворвался Улах в поселок Плавунов. Только чудо спасло его от смерти: телохранитель случайно рванулся вперед и получил пулю в голову. Пулю, предназначавшуюся раванге. Племени пришлось позорно бежать с поля боя, побросав убитых и раненых. Птичники не стали их преследовать слишком долго.
Говорящая сидела у костра и ждала, покачиваясь и ноя себе под нос мотив без мотива. Увидев Улаха, она поднялась на ноги и тяжко вздохнула.
— Ты солгала! — проревел шаман.
Старуха улыбнулась плотно сжатыми губами. Улах выдернул из ножен обсидиановый клинок и с воплем полоснул ее по сморщенному горлу. Давясь кровью, Говорящая упала на колени. На мгновение перед сыном проявилась прежняя — молодая, черноокая — красавица-мать, на которую всегда так походили ненавистный Араго и малохольный Отау. Чарующая, колдовская улыбка скользнула по ее влажным, полным жизни губам. А потом лицо скрылось под маской мертвеца, и синеватый рот едва слышно выпустил клекот сквозь жуткий оскал:
— Спасибо, сынок! Наконец… то…
Только тогда Улах понял, что в своем запале подарил ей свободу.
— Надо уходить! — рявкнул он вождю и в ужасе перешептывающимся сородичам. — Сейчас!
— Куда, шаман?
— В сельву!
Когда Элинор и Айят выскочили из домена, журналист бросился на свою лежанку.
— Не трогайте меня. Пока сам не проснусь, мэтр Хаммон! Даже не подходите!
— Ладно…
Не будь его тело штопанным и перештопанным, Ноиро бежал бы сейчас рядом с лекарем и воином Птичников по сельве.