Режим бога. 3-я книга
Шрифт:
– Как эхом перекликаются эти слова со словами из песни другого поэта - ленинградского школьника, молодого комсомольца Виктора Селезнева, - вторит ему Лихитченко, -
Вполголоса жить не стоит! Мы начали свой разбег, Нам выпала честь с тобою, Открыть двадцать первый век!На экране появляется поющий Кобзон, рядом стоим я и Лещенко...
"Все верно просчитал режиссёр - я кажусь
– Именно в будущее, в 21-ый век, устремлены мысли и чаяния советских юношей и девушек! Продолжить дело своих отцов и дедов - вот задача и священный долг многомиллионного Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи!
Кобзон, я и Лещенко обретаем на экране голос:
Если дело отцов, станет делом твоим, - Только так победим! Только так победим! Слышишь юности голос мятежный, Слышишь голос заводов и сёл: Ленин, Партия, Комсомол! Ленин, Партия, Комсомол!.....На репетициях, после выноса знамен из зала, мероприятие заканчивалось совместным исполнением "Интернационала" всеми делегатами Торжественного заседания. Более того, для слаженного исполнения по залу были даже заранее распределены "запевалы".
Но случилась незапланированная инициатива масс... "Долгие и продолжительные аплодисменты" тысяч делегатов, неожиданно дополнились сначала еле слышным, а затем быстро превратившимся во всеобщее, скандированием:
– ЛЕНИН, ПАРТИЯ, КОМ-СО-МОЛ!!! ЛЕНИН, ПАРТИЯ, КОМ-СО-МОЛ!!! ЛЕНИН, ПАРТИЯ, КОМ-СО-МОЛ!!!...
Широкие улыбки, воодушевление, чистые глаза... В затхлую атмосферу партийного ритуала, как будто, ворвалась струя свежей искренности и молодого воодушевления!
Телевизионная камера скользит по рядам возбужденных и радостных лиц.
"Хотя, может, люди просто не могут сдержать радости, что эта лицемерная тягомотина, наконец, подошла к концу... Хе-хе!...".
Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Борис Пастухов подрагивающим голосом затягивает первую строчку "Интернационала"... Зал подхватывает...
– Другие новости... Сегодня, ко Дню 60-летия Ленинского Комсомола метростроевцы Москвы досрочно сдали новый участок линии метро, протянувшийся от станции "ВДНХ" до станции "Медведково". Красивые просторные залы четырех новых станций приняли своих первых пассажиров, а среди них и съемочную группу программы "Время"...
Я встал с дивана и выключил телевизор. За окном уже вовсю вступили в свои права осенние сумерки. Фары редких машин на мгновение рождали сверкающие дорожки бликов на лужах набережной, и снова надвигающаяся ночь брала своё.
За спиной деликатно кашлянул Клаймич. Я обернулся...
– Витя, вас что-то волнует?
– он пристально вглядывался в моё лицо, пытаясь догадаться о причинах нахлынувшей меланхолии.
– Нет, Григорий Давыдович... Просто, когда долго чего-то ждешь, то потом образуется пустота... Вот я её сейчас и "перевариваю"...
– я успокаивающе улыбнулся.
– Витя... то что сегодня произошло - это Ваша огромная жизненная удача... А это скандирование... Ну, даже не знаю...
– Клаймич тоже поднялся и встал рядом, - оно превратило удачу в... ТРИУМФ... Не гневите бога неблагодарностью! Сегодня о вас узнали ВСЕ.
Узнали... узнали...
В первую очередь, в школе узнали!
Когда в понедельник, утром я появился в классе, одноклассники на меня смотрели, как на... марсианина! Минимум...
Чего только мне не пришлось выслушать! И как я мог им не рассказать?! И общался ли я с Брежневым? И дружу ли я с Лещенко? И правда ли, что Боярский женат?! И прочую детскую дурь и ересь...
И пристальный взгляд Оли Белазар, ускользающий каждый раз, когда наши глаза случайно встречаются.
Пропустив в школе всю предыдущую неделю, в понедельник утром я встал в 6 часов, чтобы подготовиться к урокам и "нагнать" пропущенный материал. В принципе, времени хватило, но учителя сегодня, явно, удивлялись, когда я тянул руку и готовы были отнестись к моим ответам предельно лояльно. Обошлось... справился без их снисходительности.
Собственно, руку я тянул только потому, что первая четверть подходила к концу, а уже в ночь на среду мы, с Ретлуевым и Лехой, должны были ещё на неделю уехать на юниорский чемпионат в Липецк. Мою "возрастную" аферу в боксе "высочайше" разрешили продолжить...
– ...но имей виду, - Щелоков недовольно нахмурился и демонстративно погрозил пальцем, - договорились абсолютно конкретно, первое поражение и...
Я "обреченно" кивнул и печально свесил голову.
"Как там было у Кобзона в Википедии: "Выиграл первенство Днепропетровска и юношеский чемпионат Украины, но бросил бокс, после первого нокаута". Мой случай... Только мне и нокаута теперь не обязательно дожидаться!".
Оба генерала сидели молча, видимо, любуясь моим печальным видом. Первой не выдержала Светлана Владимировна. Она поднялась из кресла, подошла к столу, за которым сидела мужская часть компании, и обняла меня со спины за плечи.
– Не расстраивайся, Витюша... Занимайся для себя, для здоровья - сколько угодно, а вот голову береги... Юрий Михайлович правильно сказал: "кому на ринге кулаками махать у нас найдется", а тебе талант в ином дан! И этот талант надо использовать для людей, для свой страны, для себя, наконец... А не погубить в мордобое и сотрясении мозгов.
Щелоков и Чурбанов согласно закивали головами.
"Как китайские болванчики... что у Ладиной бабушки в гостиной стоят...".
– Что ж...
– я поднял "сурьёзную" морду лица на министра и его зама, - тогда договорились, "до первого поражения"... Надеюсь оно не произойдет до того, как я выиграю олимпийское золото!