Режим бога. Экспансия Красной Звезды
Шрифт:
Этот день, быть может, где-то вдали,
Мы не однажды вспо-омним.
Вспомним, как прозрачный месяц плывёт
Над ночной прохладой,
Лишь о том, что всё пройдёт,
Вспоминать не надо.
Народ притих, подобрался ближе. Рядом пристроился Цой со своей шестиструнной, Алька тихонько подхватила припев
Всё пройдёт — и печаль, и радость,
Всё пройдёт — так устроен свет.
Всё пройдёт, только верить надо,
Что любовь не проходит, нет.
Вот она сила искусства…! Я еще не допел первый припев, а глаза девушек уже заблестели. Кто-то включил фонарь на ручной видеокамере, начал снимать. Вспышка слепила, но я стоически терпел. Сколько мне еще под софитами петь…
– Спой о том, как вдаль плывут корабли,
Не сдаваясь бурям,
Спой о том, что ради нашей любви
Весь этот мир придуман.
Спой о том, что биться не устаёт
Сердце с сердцем рядом,
Лишь о том, что всё пройдёт,
Вспоминать не надо.
Простенькая песня Боярского стала тем ключиком, что отворил дверь вечеринки. Народ потребовал: “Еще!” Я кивнул Цою, и мы дали им “еще” - врубили во весь голос “Перемен”. Внизу на улице начал собираться народ - особенно после того, как Пашков приладил микрофон к музыкальному центру.
Градус вечеринки нарастал. И творческий и алкогольный. Спиртное тоже перетащили на крышу. Пили все - вина, коктейли, коньяк… Алена сначала отнекивалась, потом пригубила бокал шампанского, раскраснелась:
– Так здорово, прямо как Битлз на крыше в 69-м!
– племянница Романова перегнулась через ограждение, глянула вниз - И народу полно. Как бы не было проблем!
Так же думал и ее охранник, который начал что-то озабоченно говорить в черную рацию. К нему подошел Вячеслав - они о чем-то зашептались.
– Вить, а это правда, что ты спас Мирославу?
Меня аж передернуло от воспоминаний. Да, в Савое было лучше, чем на карнизе МГУ!
– Селезнев, там милицейский патруль пришел - к нам подошла взволнованная Мирослава - Тебя требуют!
Я тяжело вздохнул. Вот так у нас всегда! А ведь только разогрелись…
Глава 13
– …И не стыдно так напиваться?
Я с трудом разлепил глаза, попытался сесть. Все тело болело будто по нему били кувалдой. Во рту кошки насрали, голова тоже гудела. Рядом стоял Веверс и презрительно на меня смотрел.
– Где..я?
– место и правда было незнакомое. Низкий бетонный потолок, гудящая вытяжка в металлическом рукаве, фонари забранные решетками.. Кровать на которой я лежал тоже не поражала воображение - панцирная сетка, какие-то дебильные шары в изголовье.
– Секретный бункер ПГУ - Веверс отошел к столу, налил из термоса кофе, подал мне чашку. Обжигающий напиток вернул меня к жизни. Я встал, прошел по комнате. Одежда на мне была мятая - спал прямо в ней.
– И что мы делаем в секретном бункере? Обстановочка тут, конечно…
– После того, как ты набрался на вечеринке, Вячеслав позвонил моему помощнику. Я как раз тут был. У нас… оранжевый уровень тревоги был.
А кто у нас помощник? Правильно, будущий любитель бункеров. Я попытался вспомнить, что было на вечеринке. Помню только, как сунул зачем-то прапорщику из патруля полтинник. Потом мы пели под минусовку. Ну и пили, естественно. Приходили соседи, им тоже наливали. Народу прибывало, пошел жаркий дискач… А дальше что?
– Альдона где?
– Ее охрана домой отвезла - Веверс тоже налил себе кофе, прихлебнул - Это даже к лучшему, что тебя сюда привезли. Во-первых, мама не увидит тебя в таком виде. Стыдно, Виктор Станиславович, стыдно!
– А во-вторых?
– я проигнорировал попытку заклеймить меня позором, и невозмутимо допил кофе
– Во-вторых, нам надо поговорить в защищенном месте. Вот, подпиши один документик…
Ага, что у нас тут? Подписка о неразглашении. Я взял у Веверса ручку, черкнул подпись.
– Из-за чего вообще тревога была?
– Спутниковая система наблюдения зафиксировала пуск двух ракет с подводной лодки в Тихом океане. Ложная тревога.
– Американцы?
– Разбираемся. Так вот - генерал кинул на стол папку, достал из нее пачку документов - Напрягись, это важно.
Я полистал документы и приложенную к ним служебную записку с такими грифами, что ее по прочтении стоило сразу сжечь, а пепел съесть. По всему выходило следующее: американцы, напуганные произошедшей недавно в Иране революцией - резко нарастили собственные стратегические запасы нефти. Закачивают они ее в огромные соляные каверны на побережье Мексиканского залива. Объем запасов - двести миллионов баррелей. Наша разведка раскопала, что штатовцы планируют довести свои запасы пятисот миллионов “бочек”. А заодно ведут тайные переговоры с саудитами, чтобы те резко нарастили добычу нефти с целью снижения мировых цен.
– Афган, Чернобыль, плюс резкое падение цен на нефть - вздохнул Веверс - Ну, еще Спитак. Огромные расходы и резкое падение доходов. Вот что подкосило СССР.
– Ну, войны в Афганистане нам уже удалось избежать - пожал плечами я - Строго запретить проводить опасные эксперименты на реакторах тоже не так сложно.
– Уже. И Спитак с окрестными городами мы начали потихоньку отселять - кивнул Веверс - Но с нефтью надо что-то решать. Причем кардинально. Нет у меня уверенности насчет строительства военной базы в Персидском заливе. И по Ирану сейчас больше вопросов, чем ответов. Все может пойти не как в твоей истории. Уж больно все шатко на Ближнем Востоке.