Режим бога. Экспансия Красной Звезды

– Паспорт сдавай.

– Простите, что?
– я недоуменно уставился на Романова.

Хмурый Генсек ковырялся в айфоне, неумело тыкая пальцем по иконкам. Со мной общаться он явно не хотел

– Что тебе не ясно?!
– Генеральный, наконец, оторвал взгляд от смартфона, ожег меня недовольным взглядом - Заграничный паспорт на стол.

Я автоматически охлопал себя по пиджаку в поисках серпасто-молоткастого и лишь тогда вспомнил.

– Так он же на работе, в сейфе у нашего директора...

–

Андрей, срочно бери машину - Романов начал давать инструкции помощнику по селектору - и езжай в студию к певцу Селезневу. Знаешь такого? Отлично. Заберешь там у директора его заграничный паспорт. Люди товарища Веверса тебя проводят.

Сам генерал, тоже присутствующий в кабинете Генсека, хранил невозмутимое молчание. Будто его тут и нет.

А ведь еще вчера вечером, дома ободрял меня: “Ничего, Виктор, Романов вернулся из командировки в хорошем настроении, все будет нормально”. Я еще порадовался, что все вроде бы обошлось. Нормально в моем представлении - это когда без кофе с веселыми препаратами, и без полиграфов… Это значит, что Романов отнесся ко всему адекватно. Ну расскажу я ему, как все было, может даже слегка покаюсь, что так долго морочил всем голову. Меня пожурят, простят и отпустят.

Но теперь рядом со злым Романовым сидел хмурый Устинов - оба разглядывали мой айфон. У окна курил сгорбленный Пельше. В шаге от него стояла капельница. Это его что - прямо из Кремлевки сюда доставили?! Совсем все так плохо? Вот теперь, глядя на Пельше, я и впрямь осознал всю серьезность ситуации.

Сначала разговор вроде бы пошел нормально. Романов нейтрально поинтересовался моими настоящими биографическими данными, расспрашивал про “домашнюю” реальность. Судя по стопке листов с грифом “Сов.секретно”, что лежала перед ним на столе, он был уже в курсе ближайших исторических поворотов - войны в Афганистане, развала СССР и всего Соцлагеря, крушении идей коммунизма в мире. Но сильно шокированным Романов не выглядел. Устинов, кстати, тоже. Прагматики. Или сами уже поняли, к чему дело идет.

– Меня же нельзя делать невыездным - неуверенно возразил я - Гастроли, контракты, огромная неустойка за их срыв…

– А давай сразу это в ЦРУ передадим - язвительно произнес Устинов, перебирая пачку с документами - Так мол и так: вот вам все новейшие технологии будущего, вместе с пришельцем из этого самого будущего. Упакуем тебя, Виктор Станиславович, красивый бантик сверху завяжем и передадим…

Я слегка покраснел. Романов, заметив мое смущение, насмешливо хмыкнул

– Так, какие будут предложения, товарищи?
– поинтересовался он - Собираем завтра Политбюро?

– Я категорически против!
– впервые нарушил молчание Веверс - Если расширим круг посвященных, тут же повышается риск утечки.

– Мы не можем хранить в тайне от остального руководства Партии такие важнейшие для страны секреты - вздохнул Генеральный - Хотя бы членов Политбюро надо известить.

– Исключено - прокаркал Пельше, откашливаясь - Группировка Суслова нам такое не простит. Соберут внеочередной Пленум и все.

В кабинете

повисло тяжелое молчание.

Внезапно Айфон громко заиграл “Прощание славянки”. Романов, дернувшись, чуть не выронил гаджет из рук. Начал судорожно тыкать пальцем в стекло экрана, пытаясь остановить трек.

Я с огромным трудом сдержался, чтобы не заржать, и только еще больше покраснел от натуги. Веверс аккуратно забрал телефон у Генерального, поставил ролик Ютюба на паузу.

– Значит, парад на Красной площади еще проводят в твоем времени?
– нейтрально спросил Устинов, заглядывая через плечо председателя КГБ

– Проводят - кивнул я - это святое. Еще и народное движение “Бессмертный полк” есть.

Все снова помолчали, осмысливая сказанное мной.

– А что говорят наши ученые?
– Устинов постучал пальцем по стопке “Сов.секретно”

– Работают...
– неопределенно ответил Веверс - Гриф секретности сильно затрудняет ситуацию. Информацию приходится строго дозировать и дробить между разными научными коллективами. Отдать сам айфон на изучение я не решился.

– И правильно сделал!
– поддержал генерала Пельше

– Так, товарищи, давайте сначала решать вопрос с Селезневым - Генеральный мрачно смерил меня взглядом - Все остальное мы обсудим в узком кругу. Для начала предлагаю, запретить выезд ему из страны, ограничить круг общения…

Романов повернулся ко мне

– Ты же в институт поступил?

– В МГУ - вздохнул я

– Вот рамками Университета его общение и ограничить.

– Малореально, но попробуем - теперь уже вздохнул Веверс - Усилим скрытую охрану.

Вот предатель! Я гневно посмотрел на генерала.

– А студию его… надо передать под управление Госконцерта

Последним предложением Романов меня просто добил. Я аж рот открыл от какой-то безумной детской обиды. В Госконцерт?! Моё родное детище?! Моих звездочек?!

– Песни-то все ворованные - Генеральный брезгливо, двумя пальцами взял телефон у Веверса - Их кто угодно может тиражировать. Ума большого для этого не надо.

Я обалдело оглянулся на Пельше. Тот молчал. Устинов и Веверс разглядывали стол.

– А создать коллектив, который приносит стране миллионы долларов, тоже ума не надо?!
– не выдержал я

– Наша страна, наши люди не ради долларов работают!
– усмехнулся Романов - Да, кому я это объясняю... С тебя еще надо бы спросить за внесудебные казни! Богом себя вообразил?

– Это были предатели Родины и маньяки!
– вспылил я - Их и так бы потом казнили. Что мне, смотреть как они безнаказанно свои дела творят?

– Прийти к нам!
– припечатал Генеральный - И мы бы уже сами решили что делать.

– Все по закону бы было - кивнул Устинов - а так наворотил ты дел…

И вот здесь я уже не выдержал… Отбросил все политесы и врезал им правду-матку

– Если бы не я, Григорий Васильевич, вы бы сейчас продолжали сидеть в Ленинграде и трястись: арестует вас группировка Андропова или просто на пенсию выкинет.