Режим бога. Экспансия Красной Звезды
Шрифт:
– И что теперь?
– Ждем вестей от наших людей в Вашингтоне.
Я попытался вспомнить о кротах КГБ. На ум пришел только Олдрич Эймс. Только вот того завербовали в 85-м. Или Веверс постарался ускорить его вербовку? Был еще Роберт Ханссен. Но он, кажется, в ФБР работает. Похоже, имена «наших людей в Лэнгли» мы так никогда и не узнаем.
– Короче, Виктор. Будет у твоих гастролей в США еще одна важная задача. Самая важная. Надо срочно подчистить хвосты.
Мы с генералом переглянулись.
– Ладно, …придется нам дать лишний концерт в Лэнгли.
Веверс
– Вот! Теперь узнаю прежнего Селезнева. И не смей больше унывать. Все. Иди, отдыхай. Бокс, репетиции, Альдона...
– …ночной клуб, переводчицы, студентки МГУ…
– Я тебе дам переводчиц и студенток!
– генерал шутливо погрозил мне кулаком - Пиши песни, готовься к гастролям в США и Италии. А с Госконцертом мы пока притормозим. Там говорят, директор сильно проворовался - Веверс мне подмигнул - да и не с руки сейчас Романову с Щелоковым ссориться.
– А со мной ему с руки? Я ведь парень обидчивый. Вот возьму и перестану писать песни для его зазнобы!
Имант еще раз хлопнул меня по плечу:
– Зазнобу его не обижай, она девушка хорошая! А Романов скоро отойдет, и мы отправим тебя в Америку. Но с тобой под видом музыкантов поедут несколько наших сотрудников. И секретное спецоборудование.
*****
После Кремля еду в студию. Пора уже совесть поиметь и показаться на работе, а то мои сотрудники скоро забудут, как их непутевый руководитель выглядит. Не знаю, что им Леха с Альдоной рассказывали о причинах моего отсутствия, но чувствую себя виноватым - разнюнился, расслабился, забил на предстоящие гастроли. Стыдно, конечно. Но теперь это в прошлом, и со вчерашнего дня у меня каждое утро начинается с интенсивной тренировки.
...После поединка с Ягубкиным у нас состоялся очень непростой разговор с Павловым и Киселевым. Финал они успели увидеть собственными глазами, так что речь о полной потере мною физической формы теперь нет смысла вести. Тем более, что Ретлуев клятвенно заверил спортивное начальство, что за две-три недели интенсивных тренировок я ее полностью восстановлю. Но...
– Да, я тебе верю, Ильяс!
– горячится Киселев - Но и ты меня пойми. Как можно ставить в олимпийскую сборную спортсмена, который по месяцу не бывает в Москве?! Он же завтра опять куда-нибудь отправится, а мне что делать? У меня, как у главного тренера сборной, есть жесткий график тренировок для каждого из моих боксеров, и в нем учтено все до мелочей. Они должны каждый день показывать не просто стабильный результат, но и постоянно прогрессировать, чтобы к Олимпиаде набрать наивысшую спортивную форму.
– Алексей Иванович прав… - вздыхает Павлов - случись что, и спрашивать будут именно с него. Виктор, конечно, уникум. Но как ему с этим уникумом прикажете работать?
– Так я же не сам себя за границу посылаю… - подаю я виноватый голос из-за спины Ретлуева - Партия сказала “Надо!”, мы взяли под козырек и поехали.
– Вот про что и речь!
– возмущенно восклицает Киселев - Ты даже сам не знаешь, где окажешься через месяц.
– Ну, почему же… знаю. Через месяц я буду в Америке, потом в Италии. А вот дальше у нас гастролей
– Свежо предание, да верится с трудом… - недовольно ворчит Павлов
– Нет, правда! В конце декабря гастроли АББА в Олимпийском, так что до Нового года я точно в Москве.
– А потом помчишься еще куда-нибудь!
– фыркает Киселев. Переводит сочувствующий взгляд на Ретлуева. Вздыхает… - Ильяс, при всем моем к тебе великом уважении, я против того, чтобы включить Селезнева в состав сборной. Невозможно усидеть на двух стульях. Надо выбрать что-то одно.
– ...А Виктор, я слышал, еще и в МГУ на юрфак поступил - веско добавляет Павлов.
– Что и требовалось доказать!
– припечатывает Киселев, ударяя ладонью по столу.
На Ретлуева жалко смотреть. На глазах рушится мечта человека воспитать олимпийского чемпиона. И самое обидное, что мечта эта вполне реальна. Все присутствующие прекрасно это понимают. Но ответственность за меня брать не хотят. И их тоже можно понять.
– А давайте, вы примете компромиссное решение?
– вкрадчиво предлагаю я
– Это какое же?
– Зачислите меня пока в запасной состав. А окончательное решение примете по моей кандидатуре уже ближе к Олимпиаде. Ну, не знаю… дадите мне провести серию поединков. С теми же кубинцами. Я слышал, они прилетают провести дружеские матчи. Там и убедитесь, что я в своей весовой категории на голову выше остальных.
Мужчины переглядываются.
– Ты бы Селезнев, сначала с весом своим определился - хмыкает Киселев - а то ишь, размечтался он: “на голову выше остальных”! Думаешь, эти “остальные” будут здесь зря время терять, пока ты по миру мотаешься?!
– Вот и проверим. Вы-то что теряете при таком раскладе? Ставка все равно будет на основной состав сборной.
В кабинете главного тренера воцаряется тишина… Начальство напряженно обдумывает мое предложение.
– А Америка…?
– пожимает плечами тренер сборной.
– За Америку не переживайте. Для меня там есть отличный тренер. Помните, темнокожего боксера Картера? Думаю, я договорюсь с ним на время гастролей.
– ...Слушайте, а Виктору будет даже полезно потренироваться с этим представителем американской школы… - задумчиво говорит Сергей Павлович - не только в своем котле повариться, но и освоить, так сказать, технику соперника.
– Ну, вот!
– вскакиваю я со стула - Риска для сборной никакого, одни плюсы.
– И позор на голову Ильяса, если ты его снова подведешь - продолжает бурчать Киселев, но чувствуется, что он уже настроен не так непримиримо, как в начале разговора.
– Ладно - встает из-за стола Председатель Спорткомитета - если вы с Ретлуевым так рветесь к победе, дадим вам последний шанс. Сейчас Алексей Иванович с Ильясом подробно обговорят детали твоих тренировок, а с тебя, Виктор - упорный труд до седьмого пота. И пока находишься в Москве, будь добр, чаще выходить на ринг - спаринги это святое.
– Есть!
– беру я “под козырек” - Разрешите идти?
– Свободен - сверкнул на меня глазами Ретлуев - Завтра в семь жду у ворот, и чтоб бэз опозданий!