Режим бога. Экспансия Красной Звезды

Вязовский Алексей

Я пытаюсь щелкнуть каблуками, забыв, что в кроссовках, и в ответ удостаиваюсь сразу трех укоризненных взглядов. Подумаешь… прям уж и пошутить нельзя. Все такие серьезные! Но главное, наша цель с Ретлуевым достигнута - я снова в сборной. Как там у древних? “Вижу цель - не вижу препятствий”. А что скамейка запасная, так это мы еще посмотрим...

….В студии на Селезневской меня встречает взволнованный Клаймич

– Виктор, ты знаешь, что помощник Романова приезжал за твоим загранпаспортом?!

– Знаю, я и сам только что из Кремля.

–

Но почему они твой паспорт изъяли?
– директор вытирает пот со лба платком

– Не изъяли, а забрали на пару дней - успокаиваю я Клаймича - Не берите в голову, Григорий Давыдович, все нормально.

– Точно все нормально?
– продолжает он сомневаться.

Вот ведь чуйка у мужика, хрен обманешь… Но рассказывать ему о том, что я пока стал невыездным, не стоит. Если Веверс уверяет, что гастроли в США состоятся, то нет повода в этом сомневаться. Так что сразу перевожу разговор в рабочее русло

– Лучше расскажите, как у вас успехи?

– Репетируем усиленно. Результат неплохой. А что у тебя с новой песней?

– Написал. И даже синтезаторная версия мелодии уже есть. Пойдемте в кабинет, сначала хочу вам ее показать.

– Ну, пойдем, пока наши не обнаружили, что ты приехал.

Поднимаясь по лестнице, Клаймич пожаловался:

– Вчера Катя Семенова опять приезжала, имел с ней не очень приятный разговор…

– Рвется на Верино место?
– догадался я

– Рвется. И не она одна - вздыхает наш бедный директор, принявший в мое отсутствие весь огонь на себя - вечером звонили из отдела культуры ЦК.

– А эти чего хотят?

– Предлагают провести закрытый конкурс на место Веры. Очень хотят поучаствовать в жюри при отборе солистки.

Ну, началось… Не зря меня мудрая Роза Афанасьевна предостерегала. Суки!!! Мы еще памятник Вере не успели на могилу установить, а они уже ее место в группе делят! Каждая шишка теперь мечтает пристроить к нам свою дочку или любовницу. А что?! Дочь Председателя КГБ поет, у Генсека, по слухам, тоже звезда эстрады в любовницах - а чем остальные чиновники хуже? Всем можно, а их «роднулькам» нельзя?! Их кровиночки тоже могут красиво рот открывать на заднем плане, не хуже Альдоны и Лады.

– ...Это лишний раз убеждает меня, что решение оставить в группе только двух звездочек, было абсолютно правильным. Плодить врагов и завистников в преддверии гастролей в США, нам не стоит. Причем на ровном месте.

Клаймич со мной полностью солидарен: ни к чему нам эта вакханалия. Теперь осталось решить, как ласково отшить всех охотников до чужой слав и поездок за границу.

– Вить, а что если тебе кого-то из журналистов пригласить, и интервью дать? Большое такое, на всю страницу, с фотографиями и всем прочим.

– Зачем нам это?

– Поблагодаришь поклонников группы за искренние соболезнования, посетуешь, что не можешь ответить всем лично. Лишний раз обозначишь масштаб группы – напомнишь, что телеграммы были со всего мира. Пройдешься по Франции, расскажешь, как нашу группу там любят простые

люди и как они Веру провожали в последний путь. А в конце объявишь на всю страну, что третьей солистки в группе в ближайшее время не будет. Мол, коллектив, так скорбит, что о замене Веры даже речи быть не может. В стране нашей много талантливых девушек, но она всегда занимала особое место в группе, и заменить ее будет нелегко.

– Ну, может, вы и правы, Григорий Давыдович...
– задумчиво тру я лоб - напомнить о себе никогда не помешает. Свяжитесь с редакцией Комсомолки, все-таки Вера у них работала. А на завтра вызовите Катю, я сам с ней поговорю.

– Только помягче с ней, Вить. Девочка молоденькая, простоватая - она даже не понимает, что никаким боком не вписывается в солистки “Red Stars”. Я попытался ей тонко намекнуть, но...

*****

…“The Show Must Go On” производит на Клаймича ошеломляющее впечатление. И это ведь была всего лишь скромная караоке-версия! После того, как затихают последние аккорды, директор долго молчит, уставившись в одну точку.

– Не понравилось…?
– осторожно спрашиваю я, откашливаясь. Черт, чуть связки себе не порвал на последнем припеве!

– Как ТАКОЕ может не понравится?!!
– поднимает он на меня глаза - Это лучшее, что я слышал, и лучшее, что ты пока написал. Правда! Каждый раз, слушая твою очередную песню, я думаю, что лучше уже ничего сочинить нельзя - это вершина. И каждый раз я ошибаюсь, недооценивая тебя. Раз за разом…

Я скромно пожимаю плечами и отхожу к окну, пряча чувство вины за смущением. Морочить голову человеку, которого я очень уважаю, с каждым разом все неприятнее. Стыдно даже не за то, что я присваиваю чужие песни - этому у меня как раз есть благородное оправдание - не для себя, для родной страны стараюсь! Стыдно потому то, что обманываю самых близких людей. А с Григорием Давыдовичем мы уже столько испытаний пережили вместе, сколько не каждым родным выпадает.

– Вы же должны понимать, что я пишу, пока пишется. Но завтра муза может отвернуться от меня, и фонтан вдохновения иссякнет.

– Витя… - усмехается Клаймич - ты уже вполне насочинял себе на почетное место в американском Зале славы рок-н-ролла.

– Да, ладно вам… - смущаюсь я. А потом вдруг понимаю, что и правда - “насочинял”. С “The Show Must Go On” я войду в него железно. Но разве это моя главная цель?

Поэтому быстро перевожу разговор на более безопасную и актуальную тему:

– Григорий Давыдович, меня очень беспокоит, вытяну ли я ее на концерте? Вы же заметили, что припев я пою на пределе своих возможностей и все равно не дотягиваю. А по-хорошему, там вообще-то фальцет нужен. Ведь главная задумка в том, что тональность повышается, повышается, повышается - а потом падает. Понимаете?

– Не переживай. Огрехи конечно, есть: и вокал твой сыроват, и аранжировку нужно до ума доводить. Но за две недели мы все успеем исправить. Завтра придет наш новый педагог по вокалу, вот его и озадачим.