Режим бога. Эпоха Красной Звезды - 4
Шрифт:
Но радость моя длится недолго – в дверях приемной Алька лоб в лоб сталкивается с Верой. Немая сцена…
Немая сцена… Вера растеряно переводит взгляд с меня на Альдону
– И обязательно перекрасься обратно! – я напускаю на себя суровый вид и делаю вид, что продолжаю деловой разговор
– А Полина Матвеевна сказала, что ты вышел…? – Вера хмурится, мнется, но все-таки бросается в бой
– Да, а теперь на месте. Ты что-то хотела?
Альдона с каменным лицом пропускает Веру и неторопливо удаляется прочь, словно гордая и непобежденная каравелла под черным пиратским
– Витя, что вообще происходит…?
Я пожимаю плечами и продолжаю играть в молчанку, отдавая инициативу в женские руки. Кто как ни женщины настоящие мастера устраивать разборки? Сейчас по сценарию последуют обвинения
– За неделю, пока был в Кельне, ты не позвонил мне ни разу!
Ну, вот. Как я и предполагал, атака начата по всем правилам. Голосок уже дрожит, в красивых глазах блестят злые слезы.
– Я каждый вечер ждала у телефона, а ты…!
– А я пахал на тренировках в это время и бился на ринге за честь страны.
– Но позвонить-то на пару минут ты мог?!
– Вер, ты сама мне сказала, что я неподходящая кандидатура для серьезных отношений. Я тебя за язык не тянул.
– Но… Я же не утверждала, что ты безнадежен.
– Да. Помнится, еще и шефство надо мной обещала взять, чтобы исправить меня.
– Ну, вот!
Мы улыбаемся, напряжение уходит. Я подхожу ближе, сажусь на корточки возле Вериного кресла. Кладу руку на голое колено. Внутри вновь начинает работать какая-то помпа, качающая кровь. И качает ее она вовсе не в голову.
– А почему ты съехал с Тверской? Трубку там берет какой-то мужчина, говорит что ты больше не живешь в этой квартире.
– С Тверской меня просто выселили – забрали ключи и вернули сумку с вещами. Мы с мамой еще и из своей квартиры съехали. Верусь, ты же видишь, как все сейчас сложно. Я после известных тебе событий 24 часа нахожусь под усиленной охраной. Вздохнуть широко не могу, чтобы Сергей Сергеевич не заглянул мне в глотку.
Провожу рукой по колену вверх. Боже, что я делаю? Где мои мозги? Девушка начинает громко дышать, хватает меня за шею.
И тут… по громкой связи раздается невозмутимый голос Полины Матвеевны:
– Виктор, вам из Америке звонят. Майкл Гор
Аллилуйя! Подскакиваю, бегу к столу. Беру трубку, на секунду прикрывая ее рукой:
– Вера, иди, работай – и уже в трубку:
– Хай, Майкл, я вас слушаю…!
Глава 4
15 мая 1979, вторник
Москва, Крылатское
Выездное заседание Политбюро проходило на стройке. Утренний туман рассеялся, на небе появилось яркое солнце. Чиновники, в белых касках с надписью СССР, в сопровождении журналистов, телекамер, охраны и толпы рабочих осматривали
– … таким образом, получился сложный многоплановый силуэт с размером пролетов по осям – 168 на 138 метров – вещал Воронин тыкая указкой в сторону крыши
– Похоже на бабочку – хмыкнул Романов, глядя вверх
– Все построено в соответствии с требованиями Международного олимпийского комитета – подхватил эстафету Гришин - Полотно трека имеет длину 333,33 м, ширину 10 м. Шесть тысяч мест для зрителей. Трек будет покрыт уникальной мембраной из стали толщиной 4 мм.
– А что товарищи - Генеральный повернулся к членам Политбюро – Можем рассчитывать при таком покрытии на новые рекорды наших спортсменов?
– Можем – дружно ответили шагающие позади Романова Суслов, Устинов и Щелоков
– Вон в Кельне как наша сборная хорошо выступила – добавил министр МВД, протискиваясь вперед – Сколько медалей привезли
– Привезли бы еще больше золота, если бы немцы не зассали – засмеялся Устинов, толкая в бок хмурого Суслова – Правда, Михаил Андреевич?
– Товарищи, я давно хотел поднять этот вопрос – взвился Суслов – То, что вытворяет этот так называемый певец Селезнев…
– Товарищи, товарищи! – Романов предостерегающе поднял руку – Мы сейчас стройку инспектируем, давайте отложим этот вопрос на полчаса, час если уж он такой срочный
Спустя сорок минут члены Политбюро, уже без сопровождающих собрались в достроенном кабинете директора трека. Отсюда из панорамных окон открывался вид на монтажные работы, что велись внизу. В кабинете был накрыт стол, к которому тут же уселись Черненко, Кунаев и Щербицкий. Романов, Пельше и Косыгин встали у окон и принялись о чем-то тихонько переговариваться. Суслов ходил вдоль стены, потирая рукой грудь. Последними в комнату зашли Гришин с Устиновым. Задерживался лишь Щелоков. Наконец, и он вошел.
– Товарищи! – хмурый министр МВД посмотрел на бумагу, что держал в руках – Сотрудники девятки утверждают, что кабинет хоть и проверен на подслушивающие устройства, но комната до конца не защищена. Вот даже официальную бумагу дали
– Они теперь после провала Цинева с Громыко и Цвигуна с Лондоном – перестраховываются – Косыгин покачал головой – Ну кому придет в голову подслушивать на стройке?
– Очень даже легко – Пельше подошел к столу, налил себе Боржоми – Направленный лазерный микрофон в окна и все наши секреты в Белом Доме
– Тогда назначение председателя Комитета Госбезопасности мы обсудим в Кремле – улыбнулся Романов – Пусть это хотя бы несколько дней побудет секретом
Мужчины засмеялись, задвигались. Некоторые потянулись к тарелкам с закусками, звякнули вилки
– Но раз уж мы все собрались, то давайте дадим слово Михаилу Андреевичу – Генеральный сел во главе стола и приглашающе махнул рукой – У него прямо какой-то пунктик насчет Селезнева. И вот это совсем не секрет.
Члены Политбюро опять заулыбались.