Режим бога. Вспышка Красной Звезды
Шрифт:
Посол небрежно подвинул в его сторону газетные вырезки, на которых Селезнев стоял в компании лидеров стран-Семерки. Резидент пожал плечами.
– Нет, это просто череда удачных совпадений.
Полянский взорвался негодованием, перейдя на повышенный тон:
– Вы меня совсем за дурака держите?! МиГ в аэропорту Токио - это по-вашему случайность?! А приглашение от Картера на Саммитовский прием?! Какой-то мальчишка сначала устраивает международный скандал на всю Юго-восточную Азию, а потом еще и ведет переговоры на высшем уровне?! Это какая-то профанация дипломатии! Или еще хуже - провокация!
– Дмитрий Степанович - тоже повысил голос резидент - прошу поосторожнее со словами!
– Селезнев действовал в обход посольства! А нам здесь потом пришлось за него отдуваться. Забыли уже, как местная пресса сутки держала наше посольство в осаде?
– Разрешение на полет на МиГе ему дал лично министр обороны. А контакты с лидерами Семерки были санкционированы не только Генсеком и председателем КГБ, но и министром иностранных дел.
– Он же вытворяет черт знает что! Позорит нашу страну своими возмутительными выходками.
– Пока ничего позорного он не сделал. И все свои шаги Селезнев предварительно согласовывал с Москвой.
– Мог бы и со мной для начала посоветоваться!
– Он пытался. Но вы разговаривали с ним, как с пустым местом. А в субботу днем, когда он приехал в посольство отчитаться по результатам своих контактов на приеме, вас не было на месте, и Виктору пришлось звонить в Москву Евгению Максимовичу.
Полянский обидчиво поджал губы и повернулся к Соловьеву:
– Я так понимаю, вы именно из-за Селезнева перенесли свою поездку?
– Да. Евгений Максимович посчитал, что проще курировать Виктора, находясь здесь, в Токио. А поскольку я и так сюда собирался по делам...
Соловьев развел руками и тоже посмотрел на часы, давая понять, что этот разговор себя исчерпал. Полянский уже понял, что в детали его никто посвящать не собирается, и это только укрепило его во мнении, что все происходящее - секретная операция КГБ. Он сделал последнюю попытку хоть как-то прояснить для себя ситуацию
– Владимир Петрович, и что нам еще прикажите ожидать от этого певца?
– Вам не о чем беспокоиться, Дмитрий Степанович. Пока все идет по намеченному плану.
– Спасибо, утешили… - посол отвесил собеседникам издевательский поклон - не смею вас задерживать, товарищи.
Дождавшись, пока гости покинут его кабинет, посол снова потянулся к сейфу:
– Ладно… посмотрим как вы запоете, когда вашего Романова попрут из Кремля!
*****
На встречу с Акио Моритой я еду в сопровождении Николая Николаевича Соловьева – Заведующего 2-м Дальневосточным отделом. Именно его Евгений Максимович назначил моим куратором. Кроме английского, этот дипломат владеет и японским на достаточно приличном уровне – оказывается, здесь в Токио он проработал в посольстве целых пять лет, служил еще под началом Трояновского, который теперь наш представитель при ООН. Так что услуги Дмитрия мне сегодня не нужны, и это к лучшему - чем меньше посольские будут знать подробностей о моих переговорах с главой Сони, тем лучше.
Николай Николаевич мне понравился с первой минуты знакомства. Сравнительно молодой, где-то под 50, улыбчивый, располагающий к себе. И что немаловажно – с хорошим чувством юмора. Приехал в отель он довольно рано, так что после завтрака мы успели поговорить с ним, и я ввел его в курс дела. Немного посвятил в свои ближайшие планы – насчет предложений к Морите о финансировании «Крепкого орешка» и спонсорства гастролей АББА в Москве. Но Соловьева конечно больше заинтересовали вопросы стратегического партнерства с Сони в статусе генерального спонсора Олимпиады – 80, и открытие СП с корпорацией по выпуску бытовой техники. Последнее имело первостепенное значение в свете предстоящего Пленума ЦК, посвященного научно-техническому прогрессу.
– После “бунта” первых секретарей - вводил в курс дела меня Соловьев - Романову нужно перетащить на свою сторону членов ЦК. Если мы им бросим кость с новой индустриализацией…
Ясно. Романов целит не в цековцев, а прямо в народ. Скажи людям, что скоро в Союзе будут свои импортные телевизоры, магнитофоны и прочие радости жизни - кто посмеет косо глянуть в сторону Генерального секретаря?
Обсудив наши планы, мы берем переноску с котенком и отправляемся в штаб-квартиру Сони, расположенную в районе Минато. Ехать нам не очень далеко, так что в дороге Николай Николаевич успевает только показать мне несколько достопримечательностей японской столицы.
Встречают нас гостеприимно, можно сказать по высшему разряду. В холле сотрудники, едва завидев меня, начинают сразу же кланяться, у лифта вообще быстро выстраиваются в шеренгу и с поклонами пропускают нас вперед. Сопровождающий нас Сэдэо Тагути воспринимает это, как само собой разумеющееся, да и Соловьев почему-то не сильно удивлен. В отличие от меня:
– Чего это они?- шепотом спрашиваю я у него
– А ты утренние газеты еще не читал?
– Да, как-то не успел.
– Продажи плеера Вокман, который ты рекламируешь, стартовали вчера с большим успехом. А сегодня на токийской бирже сразу после открытия, цена акций Сони резко скакнула вверх. Все газеты только об этом и пишут, превознося коммерческий гений Акио Мориты. Так что ты теперь тоже герой.
– Ага… в масштабах корпорации Сони!
– Поверь, для Японии это очень серьезно. Морита сильно рисковал, когда доверил тебе рекламу своего детища. Неудачный выбор лица нового продукта мог стоить ему больших финансовых потерь.
– Знаю… - вздыхаю я – Мы ведь тоже старались. У меня эта реклама столько сил и времени забрала. Сколько новых песен я мог бы вместо этого написать…
– Успокаивай себя тем, что для нашей страны сейчас гораздо важнее наладить отношения с Японией, и преодолеть техническое отставание от Запада.
С этим не поспоришь, и мне остается только кивнуть дипломату.
Кабинет главы корпорации Сони оказывается огромным, просторным и каким-то …безликим. Он ничего не говорит о своем владельце. Если только подтверждает его репутацию, как очень сдержанного и даже аскетичного человека.
Уважительно здороваюсь с Акио Моритой, представляю ему своего спутника.
– А ведь я вас помню… - внимательно всматривается Морита в лицо Николая Николаевича – вы когда-то давно работали здесь в посольстве, еще с господином Трояновским.