Режим бога. Зенит Красной Звезды
Шрифт:
Чурбанов с Щелоковым громко хмыкают, видно уже догадались. Все остальные, включая Галину Леонидовну, заинтриговано смотрят на меня, и я затягиваю гадским голосом, передразнивая манеру Пугачевой. Мы столько репетировали с Семеновой, обсуждая все нюансы пародии, что теперь мое мастерство в пародировании можно не то что гостям, а уже и со сцены показывать.
– А я живу одна, такие вот дела.
А все она взяла и мужа увела...
Уже в конце первого куплета гости начинают понятливо посмеиваться, а когда доходит до слов "А я хорошая
– Ну, Витька, ну паршивец... надо же такое придумать, а?!
Все... вроде бы оттаяла... Теперь нужно срочно закрепить успех. Есть у меня в загашнике одна песня... со сцены ее, конечно не споешь, а вот в компании хороших людей...
– Если Галина Леонидовна так высоко оценила мое творчество, то мы продолжаем наш "концерт".
Я опять делаю серьезное лицо, стараясь не рассмеяться, и снова патетически произношу:
– Песня. Патриотич-ч-чсская. Исключительно антиамериканская. Но примирительная.
Гости начинают хохотать, даже не дожидаясь моего пения, и я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться вместе с ними. Строго грожу им пальцем. Галина прикладывает к глазам платок:
– Давай уже, Вить, не томи...!
А как скажете, добрая женщина. Эх, мне бы еще кто на гармошке сейчас подыграл... И я затягиваю, подражая Расторгуеву:
– ...Не валяй дурака, Америка,
Вот те валенки, мерзнешь, небось.
Что Сибирь, что Аляска - два берега:
Баня, водка, гармонь и лосось...
На "отдавай-ка землицу Алясочку" застолье взрывается таким дружным хохотом, что мне приходится сделать небольшой проигрыш, чтобы добавить потом в голос силы, на одном дыхании оттарабанить последние слова и выкрикнуть знаменитое финальное "все!". Нет, я конечно, пару раз пытался спеть песню под гитару после знакомства с Расторгуевым, но так... чисто для себя... И быстро понял, что без гармошки "Не валяй дурака" теряет часть своей оригинальности. Да и не мое это - всякие стилизации под "русскую народную"... Но сейчас песня Любэ имеет просто бешеный успех. Даже не смотря на отсутствие гармони. Строго спрашиваю, обводя взглядом гостей
– Повторить?
В ответ восторженное: "Да-а-а!!!". И я медленно по-растргуевски снова затягиваю:
– Не валяй дурака, Америка...
Народ вновь хохочет, а я живу как бы в двух психологических реальностях. В одной - я талантливый шут, душа компании. В другой - убийца и палач. Реальности не соприкасаются, друг другу не мешают. Пока не мешают.
В конце вечера, когда гости уже начали разъезжаться по домам, я выбираю удобный момент и подсаживаюсь к Галине Леонидовне. Сейчас, после отличного вечера, проведенного в кругу друзей, она все больше напоминает себя прежнюю. Тяжело вздыхаю, заставляя ее удивленно поднять бровь
– Тетя Галя, а я к вам опять с просьбой...
– Витюшь, Пугачевой и так занимаются. Юра распорядился вызвать ее на допрос. Но просил пока на людях не обсуждать историю.
– Да, я не об этом... Столько работы навалилось, что я просто зашиваюсь, а мой Григорий Давыдович сейчас в ЦКБ, а потом в санаторий отправится. У меня рук на все не хватает
– И чем я могу помочь?
– Советом хорошим. Вы, наверное, слышали, что завтра прилетает девочка из Америки, которая стала Послом Мира - Моника Картер. У нас встреча с Григорием Васильевичем назначена, а потом запланирована экскурсия по Кремлю. Вот эта экскурсия меня и беспокоит...
– А что не так?
– Ну, ...она ведь рассчитана на взрослого туриста, а не на ребенка. Вот скажите, неужели 12-летней Монике будет интересен Алмазный Фонд? На фига ей эти бриллианты и самородки?! А храмы? Нет, они конечно красивые, кто бы спорил, но... Короче, я хочу немного сократить эту программу, оставив для Моники самое-самое интересное. Поможете?
Я жалобно заглядываю в глаза Галины Леонидовны. Ну! Соглашайся же быстрее... пора уже выбираться из той раковины, в которую ты сама себя заточила. Не выберешься сейчас - дальше будет только хуже, все это хорошо известно мне по твоей прошлой жизни... И Галина Леонидовна не выдерживает моего напора. Смеясь, ворошит мне волосы на макушке и соглашается
– Ладно, помогу... Прямо завтра с утра этим и займусь. Подберу вам хорошего экскурсовода, который учтет возраст Моники.
– А сами не хотите к нам присоединиться?
На ее лицо набегает тень
– Да, я ...не форме как видишь...
– Вы прекрасно выглядите! А что вид у вас немного усталый, так ведь это и понятно - целый день в больнице проводите рядом с Леонидом Ильичом. Сделайте завтра небольшой перерыв, отдохните немного. И на обеде присоединяйтесь к нам, я хочу Монику в Прагу отвести. А если не хотите обедать с нами, давайте тогда вместе в Большой театр вечером сходим. Вот вы когда там в последний раз были?
Брежнева задумывается... А я не теряя времени, разворачиваюсь к Чурбанову, который внимательно прислушивается к нашему разговору.
– Юрий Михайлович, ну поддержите же вы меня! Давайте все вместе завтра в театр сходим, а? И Светлана Владимировна с Николаем Анисимовичем нам могут компанию составить! В Большой, на... кстати, что там дают в воскресенье?
– Балет, кажется - Галина Леонидовна встает, подходит к окну - Для девочки, конечно, желательно что-нибудь сказочное, чтобы ей сюжет был понятен... Ладно, и правда, пойдемте театр!
Ур-р-раа! Лед сломан. Я еще не успеваю уйти, как Брежнева уже берет трубку телефона. Улыбается. Муж тоже доволен. Чем черт не шутит, может все у них еще образуется...
Глава 8
"Социализм - это строй цивилизованных кооператоров. В.И. Ленин". Я стою, переминаясь, у выхода зала прилета международных рейсов Шереметьево и разглядываю свежий лозунг, который крепят рабочие на стене. Растяжка сделана красиво. Фраза Ленина продублирована на английском. Позади меня стоит Леха и два бородатых видеооператора, что одолжил Лапин студии в "аренду". Они уже включили камеры и ловят объективом выход.