Режим бога. Зенит Красной Звезды
Шрифт:
– Что там со снами?
– внезапно поворачивается ко мне Романов
– Я бы еще в план табак добавил - я вскакиваю со стула и тоже подхожу к окну - Похожая история. Запретить нельзя, терпеть ущерб здоровью населения тоже нельзя. Но можно плавно поднимать цены, пропаганду здорового образа жизни проводить. А на пачки поместить фотографии с легкими курильщика!
– Я тебя спросил про сны!
– Генсек подходит вплотную и берет меня за пуговицу на пиджаке - С табаком мы потом разберемся.
– Можно мне сначала чаю?
– я решаю взять паузу, подготовиться к разговору
– Позже выпьешь - продолжает давить Романов - Давай, выкладывай.
Чернобыль или Спитак? Можно быть все-таки Афган? Нет, там ситуация управляемая. А вот катастрофы... Чернобыль предотвратить
– Мне снилось, что я ребенок. Живу в армянском городе. Родители ушли на работу, я дома с бабушкой. Мы уже позавтракали, собираемся на улицу. Вдруг наш дом подпрыгивает вверх и со страшным грохотом рушится. Меня что-то больно бьет по голове и плечам, вокруг пыль, ничего не видно. Я долго кашляю, потом начинаю плакать и звать бабушку. По щеке льется кровь. На ощупь пробираюсь среди обломков дома. Выползаю наружу. Солнца не видно - все закрывает пыль. Вокруг крики и стоны. Соседние дома разрушены. Сложились словно карточные домики. Ни одного целого!
– Когда??
– покрасневший Романов дергает меня за пуговицу - Когда это случится? И где точно?
– Кажется, город называется Спитак - я аккуратно убираю руку Генсека, сажусь обратно на стул - Когда точно, сказать не могу, не скоро. Но мальчик, который мне снился несколько часов бродил по улицам. Там все было уничтожено. Будто атомная бомба упала. Если город строится в сейсмоопасной зоне, то таких разрушений даже при сильном землетрясении быть не должно.
– Воровство!
– Генсек подходит к карте СССР, находит пальцем Ленинаканский район Армении - Знаем, как строят в южных республиках. Тяп-ляп слепили, лишь бы по плану отчитаться. Ладно, считай, что эту проблему ты мне скинул. Назначим комиссию.
Романов усмехается.
– После Грузии и арестов узбеков - Демирчян в штаны наложит. Подумает, что под него копаем...
Ага, Демирчян это у нас первый секретарь Армянской ССР. Может даже и не плохо, что наложит. Романов в очередной раз подтвердит свою репутацию "жесткой руки".
– Может не только комиссию создать, а целое новое министерство?
– интересуюсь я
– Ну ка? Что у тебя там опять за идея?
– Министерство по чрезвычайным ситуациям. Отдать ему гражданскую оборону, пожарных, ну и создать группы спасателей постоянной готовности по всей стране. Что случилось - тут же погрузились в самолет или вертолет, прилетели разбирать завалы, спасать людей, госпиталь полевой развернули...
– Любопытно - Романов задумался - Их можно и за рубеж посылать, если какое стихийное бедствие у соседей... Престиж СССР поднимать. Знаешь, в этом есть определенный смысл, надо вынести на Политбюро идею.
В кабинет, постучавшись, заходит помощник. Приносят правленую речь Генерального. Я тихонько перевожу дух. Похоже мои "сны" на этот раз "зашли" удачно.
– --
Во вторник утром впервые за долгое время я бодр и свеж, словно заново родился. Нет, что не говорите - сон это великое дело, особенно для молодого неокрепшего организма! Ну, и после сна плотный завтрак в мамином исполнении с большой чашкой кофе. Удастся ли мне пообедать - это еще большой вопрос, а поэтому едой пренебрегать нельзя. За завтраком вспоминаю вчерашнюю встречу Моники с Романовым, которая прошла на "ура" - они друг друга просто очаровали. И это заметили все журналисты, которые присутствовали на аудиенции. Их беседа получилась непринужденной и, я бы даже сказал ...душевной. Романов свою заранее заготовленную речь конечно произнес, но она скорее предназначалась для репортеров, а потом их общение пошло уже совершенно в другом ключе. Григорию Васильевичу даже не пришлось убеждать Монику в миролюбии советских граждан, умненькая
После Кремля я повез всю "банду" обедать в "Прагу", сочтя, что гостям будет полезно узнать о лучших ресторанах Москвы. В "Праге" нас уже конечно ждали и накормили ничуть не хуже, чем в Суздале - американцы с таким энтузиазмом зачищали столы от еды, словно их три дня не кормили. В конце всех ждал еще один приятный сюрприз, подготовленный главным образом для сладкоежки Моники - презентация продукции знаменитого кондитерского цеха. В зал торжественно ввезли сервировочные тележки, заставленные пирожными и тортами, и ввезли их не официанты, а сами кондитеры в высоких накрахмаленных колпаках, под предводительством Владимира Гуральника. Чья идея? Моя идея! Даже у нас, у взрослых, глаза разбежались от огромного разнообразия, а бедная Моника, кажется, вообще была на грани культурного шока. Перед ней торжественно поставили огромное блюдо, заполненное крохотными пирожными граммов по 30-40. Все эти маленькие птифуры и эклерчики, безе и корзиночки произвели на нее неизгладимое впечатление. А за ними шли небольшие порционные куски всех самых знаменитых тортов ресторана. И даже я, не самый большой сладкоежка, безошибочно узнал среди них торт "Вацлавский" посыпанный грильяжной крошкой, "Прагу", "Птичье молоко", и "Марику".
– ...Это все мне...?
– растерянно спрашивает меня девочка.
– Конечно! Все для маленького Посла Мира, Моники Картер!
Девочка со счастливым лицом приступила к дегустации, а кондитеры в это время доходчиво рассказывали гостям об особенностях каждого десерта, я же по мере своих сил переводил их объяснения на английский. На пятом пирожном Моника обвела взглядом поднос и жалобно произнесла
– Витья.., я столько пирожных съесть не смогу, я же лопну... Но мне так хочется все это попробовать...!
Пришлось успокоить Монику, что все оставшееся, сложат для нее в коробку и отдадут им с собой. Сладкоежка довольно вздыхает и тянется за очередной вкусняшкой. Я наклоняюсь к ее уху и задаю провокационный вопрос
– А хочешь посмотреть, как это все готовят?
– Ты еще спрашиваешь?!!
Я забираю операторов, и мы идем вслед за кондитерами к ним в цех. На входе нас просят надеть белые халаты и поварские колпаки, после чего Моника начинает хихикать. Наверное, мы с ней и впрямь забавно выглядели, зато кадры у нас получились замечательные. Потом девочка помчалась посмотреть, как одна из кондитеров украшает трехъярусный торт, созданный на заказ. Кто-то предложил Монике самой попробовать украсить пирожное. У-у-у... это они зря..., теперь американку отсюда и силком не вытащить. Мы ее теряем...! Пока прикусив от усердия язык, наша маленькая гостья выдавливает крем на пирожное из кондитерского мешка, я спрашиваю Владимира Михайловича, почему он не оформляет патенты на свои торты?
– У нас так не принято - смущенный Гуральник разводит руками - Потом любой торт - это же коллективное... творчество
– Ну и запатентовали бы рецептуру на ресторан - пожимаю плечами я - Чтобы другим кондитерам в голову не пришло халтурить.
Кондитер молчит, косит взглядом на директора. И вот так у нас во всем... Государственное - значит ничье. Помочь что ли хорошим людям с регистрацией патентов? А пока вношу свое рационализаторское предложение: создать к Олимпиаде торт, состоящий из пяти разноцветных слоев в цветах олимпийских колец. У каждого слоя свой вкус и цвет. Такие торты стали популярны в 90-х, но сейчас до этой простой идеи никто почему-то еще не додумался. Смеясь, уверяю всех, что на авторство не претендую, но если он у них получится, я рассчитываю на один призовой экземпляр. У Моники тем временем половина крема из кондитерского мешка оказывается на руках, на халате и даже на щеках. Но восторгам нет предела, и была бы ее воля - мы бы здесь остались навсегда ...