Режим черной магии (Санкция на черную магию)

Харрисон Ким

— Ал? — рискнула я окликнуть демона, и он фыркнул рядом, выражая свое недовольство.

— Секундочку, — изящно произнес он, и я подскочила, когда что-то скользнуло на пол с грохотом. — Твою же мать! — ругнулся демон, и мне захотелось мгновенно научиться зажигать свет усилием мысли, как Пирс. Но эти чары были проклятьем, и заняли бы вечность и кучу материала на приготовление.

А вот Ал знал это проклятье, и небольшой круглый шар серого света расцвел в четырех футах над полом и осветил демона, который держался за подбородок, и обломки каменного стола, который обычно стоял

перед очагом. Вопрос был в том, как они здесь оказались.

Видя мои удивленно приподнятые брови, Ал отряхнулся и одернул низ фрака. Я подошла к нему, собираясь что-то сказать, и замерла с открытым ртом, увидев хаос, в который превратилась обычно опрятная комната. Хотя шар Ала светил неярко, урон был очевиден. Один шкаф сгорел дотла, а книги были покрыты коричневой слизью. Следы от огня тянулись до потолка. Дрова для камина разбросаны по полу, рядом с обломками стола. Гобелен с мрачными образами, который, клянусь, двигался, когда я на него не смотрела, лежал кучей в углу, выставив напоказ ранее скрытую стену. Каменная стена была искорежена, как будто ее пытались расплавить, чтобы сбежать отсюда, но, могу поспорить, эти повреждения были здесь еще до Пирса.

У очага не хватало огромного куска камня, и я оглядела руины, пока не заметила его возле самого большого и теперь искореженного котла Ала. Висевший над ним канделябр был темен, а свечи расплавились, образовав лужу, которая полностью испортила темные подушки, лежавшие поверх каменной скамьи у центрального очага.

— Это Пирс сделал? — прошептала я, пока Ал пытался выдвинуть ящик — толстое дерево не сдвинулось на дюйм.

— Adaperire! — крикнул он, и мои руки схватились за застежку брюк, чтобы застегнуть ее, потому что все двери, шкафы и коробки внезапно раскрылись.

— Твой парень — как заноза в заднице, — сказал Ал, выглядя смущенным, и достал три черные свечи из ящика.

— Он не мой парень, — я осторожно коснулась липкой массы, покрывавшей книги, и обнаружила, что она похожа на пыльцу Дженкса. Она легко отделялась от поверхности, скатываясь в шарики и падая на пол. В тех местах, где она покрывала книги, они не обгорели. Было очевидно, что Ал использовал ее, чтобы защитить свою драгоценную библиотеку.

Ал посмотрел на пустую каминную доску, где обычно лежали подсвечники, и его лицо скривилось сильнее.

— Рэйчел, будь так добра и постарайся найти подсвечники? Я полагаю, они в гобелене. Он стоял рядом с ним, когда я швырнул их в него.

Я не смогла сдержать улыбку, пока пересекала комнату. Неудивительно, что Ал был в ярости.

— Нет ничего смешного в том, что моя кухня разрушена, — сказал демон, пока я ногой простукивала смятый гобелен в поисках металлических подсвечников. Я не хотела касаться маслянистой ткани, которая закрывала расплавленную стену.

Я, наконец, нащупала один из них, и, используя обгоревшее полено, перевернула гобелен вверх, задрожав, когда цвета плавно перетекли вниз. Я не собиралась капаться в этой тряпке руками, так что просто развернула полотнище.

— Я нашла их, — сказала я, облегчено выдохнув, и стала пробираться обратно по разрушенной комнате. Ал поставил наши стулья там, где они всегда стояли, оставив место, чтобы обозначить, где будет стоять стол. Он уже развел огонь в малом очаге и побросал ножки стола в больший, центральный очаг, добавив к ним порванные подушки и все, что ему казалось ненужным. Он пробормотал слова на латыни, и в очаге разгорелся огонь.

Свет от двух очагов залил комнату, осветив те места, куда слабый свет от шара не доходил. Не дожидаясь инструкций, я поставила свечи в подсвечники и зажгла их. Мне действительно было жалко разрушенную кухню, и, склонившись, я начала подбирать лей-линейные принадлежности и раскладывать их по местам. Ал делал то же самое, но производил намного больше шума. Это могло бы показаться забавным, но я провела здесь так много времени, что беспорядок, который создал Пирс, был похож для меня на… осквернение.

Ал заметил, что я делаю, и, снова посмотрев на меня смущенно, коснулся своего тусклого шара, и тот потух.

— А почему ты не… — начала я.

— Сделал его поярче? — спросил он, опустив голову и крутя в руках свою пятигранную пирамиду. Встретившись со мной взглядом, он пристально на меня посмотрел. — Он светил ярче солнца, — сказал демон. — Это был весь свет, способный пробиться через копоть.

Я не смогла выдержать его пристальный взгляд и отвернулась.

— Извини, — прошептала я. — Я не знала.

— Не волнуйся, милочка, — пробормотал он, его перчатки были покрыты черным пеплом, когда он поставил пирамиду. — Это не так уж важно.

— Я имею в виду Пирса, разгромившего твою кухню, — сказала я, чтобы он не понял, что меня это тоже задело.

Его брови удивленно приподнялись.

— Мне тоже жаль, — резко повернувшись, отчего фалды его фрака взлетели вверх, он прошел по расчищенному полу к непострадавшему книжному шкафу. — Мы легко найдем Николаса Григория Спарагмоса, используя его демонскую метку, — сказал он, открывая дверь шкафа и начав рыться в свернутых в углу бумагах. — И для этого нам понадобится вот это.

Он обернулся, торжественно вручив мне бумагу. Это была страница из книги заклинаний, чары были написаны от руки и пахли стариной. На страницах виднелись темные капли чернил. Вздрогнув, я внезапно поняла, что это не чернила, а кровь. Кровь Ника. Мои мысли быстро вернулись к его демонским меткам, и я уставилась на Ала.

— Эта страница из подвала библиотеки, — сказала я, и он улыбнулся, показав свои ровные квадратные зубы. — В ту ночь ты разорвал мне горло, а потом еще продал перенос по линии, чтобы спасти мою жизнь.

— Две демонские метки за одну ночь, о да. Да ты умненькая, умненькая маленькая ведьмочка, раз смогла догадаться! У тебя превосходное чутье! — сказал он радостно. — А у тебя имеется окровавленная вещь, чтобы найти Трентона? Что, совсем ничего? — Он почти растягивал слова. — Какая жалость. Ты должна исправить это. Сломай ему нос в следующий раз, когда увидишь, а потом сохрани носовой платок.

Я вздохнула, задумавшись, какая вещь, испачканная моей кровью, хранится у него в шкафу. В нем лежали, должно быть, около пятидесяти вещей разных людей, которые частично принадлежат Алу.