Режим черной магии (Санкция на черную магию)
Шрифт:
— Я далеко, — ответила я, глядя мимо Пирса на столы, где обычные люди делали обычные вещи. Мои волосы начали колоться, как будто кто-то наблюдал за нами.
— Как рука?
— Сломана, — просто сказала она. — К завтрашнему дню гипс достаточно затвердеет, чтобы разбивать головы.
Только я собралась что-то сказать, как она выпалила:
— Рэйчел, извини. Ты не сможешь остаться у Ринна. Я так зла из-за этого, что мне хочется вырвать кому-нибудь горло.
Пирс нахмурился, и предчувствие бури усилилось.
— Почему нет? — спросила я.
— Брук звонила ему, —
Мои плечи медленно опустились. Дерьмо на тосте.
— Ковен знал, что у тебя есть с ним связь, и они попросили его выдать тебя им.
— Мило, — прошептала я, и Пирс наклонился ближе, хотя я знала, что у него были чары, позволяющие слышать на любом расстоянии.
— Ринн тоже не очень счастлив, — процедила она. — Просто так он не выдаст тебя, но если ты появишься на его пороге, он не сможет придумать этому правдоподобное оправдание. Мне жаль. Они держат его на коротком поводке. Он не может рисковать тем, что Ковен повернется против него. Он пользуется магией ведьм так же часто, как и любой мертвый вампир. Если ты сможешь позаботиться об этом без него, он прикроет тебя, но если ты покажешься, он будет вынужден предать тебя. Хочешь где-нибудь встретиться?
Моя рука поднялась к голове, и я уставилась на стол.
— Нет. Я в порядке, — выговорила я. — У тебя есть номер телефона Дэвида?
— О, — сказала она нерешительно.
Я медленно выдохнула.
— Я же не звоню Дэвиду, не так ли.
— Он в Вайоминге, — объяснила Айви примирительно. — Какие-то важные персоны среди оборотней поставили твою позицию альфы под сомнение, и ему пришлось ехать разбираться с документами лично.
Я кинула взгляд на Пирса, и вздрогнула, увидев на его месте Тома. Никогда не связывайся с колдунами. Никогда. Они дерутся с помощью магии и бюрократии. Дэвид, вероятно, был расстроен. Сейчас новолуние, и у него упадок сил. Ковен жестко играл, отрезая от меня мою группу поддержки, чтобы мне не куда было идти.
— И что у меня остается? — спросила я, уровня кофеина в крови было недостаточно, чтобы поддерживать хорошее самочувствие.
— Реши это с тем, кто с тобой. Встретимся у берлоги Шарпа?
Она не упомянула Пирса, а это означало, что либо она испытывала к нему неприязнь, либо действительно считала, что наша беседа не была приватной. Берлога Шарпа находилась под мостом, между двух прудов в Эдден-парке, и я покачала головой, не смотря на то, что она не могла видеть меня.
— Нет, — сказала я, пристально глядя на Пирса. — Со мной все хорошо, и ты нужна мне там, где я могу положиться на тебя. Хорошо? И скажи Дженксу, что мне жаль.
Она молчала, и мои глаза перескочили с Пирса. Я сделаю только хуже, если буду в бегах с колдуном, одолженным мне демоном и практикующим черную магию.
«Рэйчел, ты действительно можешь забрать их с собой».
— Ммм, если я не позвоню через три часа после заката, перезвонишь мне? — я имела в виду вызов, и она знала об этом.
— Как? — спросила Айви, беспокойство мелькнуло в ее шелковисто-мрачном голосе. — Я не знаю, как провести ритуал вызова. Ты хочешь, чтобы я штурмовала крепость Трента в поисках Кери или отыскала в городе Кизли?
— Не делай этого, — быстро сказала я.
Кизли исчез сразу же, как только я узнала о том, кто он был на самом деле, и мне не хотелось его выдавать. Поездка за Кери даст Тренту шанс снова помахать передо мной своим предложением, и я могу оказаться в достаточно сильном отчаянии, чтобы принять его. Эльфийский сукин сын. Я не знала ни одного черного колдуна, кто был бы еще жив и не сидел бы в тюрьме. Кроме Ли, управляющего игорным картелем в Цинци. Хотя, бьюсь об заклад, Пирс знает, как вызвать демона.
Мои глаза встретились с его, и он потянулся к моей свободной руке, бережно коснувшись покрытой синяками кожи, словно боялся сделать мне больно.
— Я не позволю им снова забрать вас, но если это случится, я пойду за вами даже через ад. И если мы разминемся, я вызову вас домой.
Расстроенная, я забрала руку у Пирса. Слабое покалывание, казалось, выскользнуло из меня, растягиваясь между нами, чтобы с треском лопнуть, возвращаясь и согревая меня. Я задрожала, уставившись на него. Это была не естественная балансировка энергии между нашими ци. Это было что-то другое.
— Рэйчел, что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Айви, врываясь в мои мысли.
Я вспомнила про Ральфа из столовой Алькатраса, показавшего мне свой шрам от лоботомии. Потом я подумала про маму, живущую за две тысячи миль отсюда, но в одном прыжке от Сан-Франциско.
— Если у меня будут неприятности, я позвоню маме, хорошо? — спросила я, сжав челюсти. — Скажи ей имя вызова Ала. И передай, чтобы она была осторожна, потому что появиться может Ал, а не я.
— Рэйчел.
Ее голос был взволнованным, и кофе перевернулся в моем животе.
— Я знаю, — прошептала я. — Я чувствую, что это не правильно.
Айви тихо вздохнула.
— Не торопись. Будь разумной.
— Ты тоже.
Не в состоянии заставить себя попрощаться с ней, я повесила трубку.
«Пять минут, восемнадцать секунд», — подумала я, глядя на крошечный экран. Как могла моя жизнь измениться настолько быстро?
— Все будет в порядке, — сказал Пирс, и я кисло посмотрела на него, не разделяя его энтузиазма.
— Я чувствую себя странно, — сказала я, глядя на потолок, где работали вентиляторы. — Выжатой, словно я нахожусь в центре всеобщего внимания. Мне нужно немного поспать.
— Это потому, что вас заставили покинуть свое жилище, и ваши друзья не с вами, — отозвался Пирс. — Я серьезно говорил вам о том, что последую за вами, если вас вызовут. Я постараюсь изо всех сил, даже если адские церберы буду гнаться за мной по пятам.
Это не помогло, но когда я встретила его взгляд, мои слова, готовые сорваться в ответ, застряли у меня в горле. Глаза были теми же, обрамленными короткими ресницами Тома. Сердце застучало, и я почувствовала дрожь внутри. Я собралась сказать что-то, но мягкие пальцы Пирса коснулись моих, отвлекая меня. Я вспомнила его силуэт на фоне моей входной двери, и черную магию, все еще трепетавшую на кончиках его пальцев, потом ночи моих мучений, когда я засыпала, сжимая подушку — от боли из-за Кистена. Дерьмо. Я не хочу вновь испытывать этого: и не буду.