Режиссер Советского Союза 2
Шрифт:
— Вопрос по необходимой технике практически решён. Понятно, что всё после подписания контракта, но дело почти сделано. Если договариваться с другими кинокомпаниями или продюсерами, то всё придётся начинать сначала. Далее, у нас образовался дефицит с немецкими самолётами, — поясняю удивлённому министру, — Советские самолёты времён ВОВ есть. Кое-что надо подшаманить, некоторые просто построим заново на основе других моделей. Каплан даже две «Аэрокобры» нашёл, и Юнкерсы с Фоккерами, только в плохом состоянии. Но для планируемых масштабных съёмок этого недостаточно. Ди Лаурентис обещал помочь с действующими немецкими моделями. Правда, не знаю, как их будут перегонять в СССР, сложностей очень много. Надо договориться с музеями и частными коллекционерами, застраховать, определиться со схемой доставки. Многое зарубежная сторона возьмёт на себя, у них разного рода бюрократических проволочек меньше. Комбинированные съёмки не смогут дать натуральной картины боёв. Необходимо как можно больше настоящих самолётов. Думаем дополнить сцены документальными кадрами, но пока всё в стадии обсуждения. Натурные съёмки, тем более на цветной плёнке, выглядят совершенно иначе. Плёнку, с новыми камерами, тоже обеспечит итальянец.
— Всё равно я тебя не понимаю. Такой размах! И всё для того, чтобы понравиться зарубежным зрителям.
Опять двадцать пять. Про пиетет перед иностранцами, мадам министр лучше бы молчала, а то стыдно смотреть. И тем более странно обвинять в этом одного попаданца, который равнодушно относится к европейским звёздам. О национальности зрителей я вообще не думаю. Понятно, что работать будем по мировым стандартам и ориентироваться на разнообразную публику. Только у меня нет задачи понравиться кому-то конкретному. Да и батальные сцены всё-таки не самое главное. Фурцева думает, что они ориентированы именно на европейцев, только она глубоко заблуждается. У нас запланирована любовная линия, солдатские будни, ужасы войны, юмор и пропаганда, куда без неё. Планов громадьё. Как это всё совместить и получить на выходе сбалансированную картину — я пока не знаю. Зельцер вообще в шоке и сразу сказал, что не готов к такому масштабному проекту. Зато порадовал Ринат! Акмурзин решил, что это его звёздный час, и он готов ввязаться в драку на любых условиях.
— Фильм должен понравиться обычным зрителям, в первую очередь советским. Но и иностранную публику я беру в расчёт. Только сам процесс съёмок, мои задумки и качество исполнения, от этого не зависят. Надо просто сделать хороший продукт.
Тяжело мне обсуждать подобные вопросы. В нынешнем СССР есть такая тема, как производство на экспорт. Если машина или прочие товары изготавливаются для заграницы, то к нему особые требования ОТК. А для советского потребителя — и так сойдёт. Не знаю, как обстояло дело в РФ моего времени, я с производством связан не был. Для себя сразу решил, что не должно быть никакого деления на внутренних и внешних потребителей. Хорошее кино снимают в разных странах. Другой вопрос, что многие картины просто не пускают на западные рынки. Вот для этого мне и нужен ди Лаурентис. Но Екатерина Алексеевна думает, что все эти многочисленные детали и новации рассчитаны исключительно для Запада. Мол, наша неизбалованная публика скушает зрелище попроще.
— Ладно, делай как знаешь. Только боюсь, что возникнут у вас проблемы из-за бюджета. Тебе же размах подавай! И почему у тебя главные герои — Александр и София, — вдруг ехидно улыбнулась Фурцева, — Надо было врача Марией назвать, тоже красивое имя.
Тогда я не понял, о чём вообще речь. Сначала ведь была задумка о съёмках нестандартного фильма с визуализацией воздушных боёв и бомбардировок. Далее начался выбор самого сражения, и Пузик предложила «Битву за Кубань». Сам я далёк от истории ВОВ, и просто принял идею коллеги, мельком прочитав про масштаб прошедших столкновений. Героев вообще выбрали чуть ли ни методом тыка. На слова министра я внимания не обратил, ибо проблем было выше крыши.
Звуки настраиваемой аппаратуры переключили меня на текущие задачи. Объяснил всё Фурцевой и пошёл в зал, где ВИА «Рассвет» готовился к мини-выступлению.
Гену и коллектив группы я не видел месяца три и, надо сказать, что изменились они капитально. Одежда, причёски и манера держаться, сильно отличались от прошлогоднего колхозного стиля. Нина к тому же привела себя в приличную форму. Вернее, формы у неё были в порядке и до этого. Просто сейчас вместо объёмных телес и выпирающего живота, на сцене стояла весьма эффектная особа со спортивной фигурой.
— Алексей Анатольевич, — Гена опять начал своё нытьё, которым достал меня уже по телефону, — Почему нельзя начать исполнять эту песню? К чему такая секретность? У нас не такой большой репертуар, чтобы разбрасываться шлягерами.
— Геннадий, ты собрался стрелять из пушки по воробьям. Поверь, лучше подождать выхода фильма и одновременно запустить песню на радио. Эффект будет такой, что вы сразу выйдете на всесоюзный уровень. Ведь ты так долго ждал своего шанса. Вспомни, какой ажиотаж был после выхода в прокат «Брака по расчёту». Песня «Соловей» пусть и не самая популярная, но по итогам года точно войдёт в десятку лучших шлягеров страны. А для женской аудитории она чуть ли не номер один, — успокаиваю своего маэстро, а сам начинаю вспоминать, есть ли на ТВ уже «Песня года».
Надо будет, кроме хит-парада, предложить Светочке выйти с идеей всесоюзного фестиваля песни по итогам голосования телезрителей и радиослушателей. Вот прямо на лету приходят новые идеи. Хотя, воровать чужие наработки — много ума не надо. Только насчёт «Песни года» необходимо внести дополнения. Насколько я помню, радиослушатели за неё не голосовали. Как вариант — проводить всё совместно с «Советской культурой», где будет печататься что-то наподобие «Звуковой дорожки МК». Опять плагиат, но надо же как-то продвигать местную эстраду в сторону шоу-бизнеса. Тем более, что комсомольский хит-парад содран с западных аналогов. Надо ещё о каком-нибудь журнале или приложении подумать. Это просто поле невспаханное. И почему бы не издавать его под эгидой нашего ТО? Обсужу сначала всё с Капитоновой, а потом можно двигать к Месяцеву. Эх, прибавится у меня ещё завистников и врагов. С другой стороны, свой журнал — это же колоссальный рычаг влияния на умы неизбалованной советской публики. Заодно можно будет аккуратно ставить на место разного рода неадекватов. Но это дела завтрашние, а сейчас у меня закапризничала будущая звезда эстрады и пионер советского рока.
— Давай сделаем так — с меня взятка в виде нескольких песен, которые станут популярнее «Соловья». Ты в ответ гарантируешь, что запись песни не появится нигде до выхода фильма.
Бывший товарищ Пупков, а ныне Ясный, сразу сделал стойку. Но я его интерес проигнорировал.
— Вы мне сегодня отрабатываете выступление так, чтобы итальянец в обморок упал от восторга. Через недельку приеду к вам с черновиками текстов и нотами. Мы с тобой спокойно сядем и обсудим все дела. У меня есть интересные идеи — думаю, тебе понравится.
В глазах Гены загорелся алчный огонёк, который меня периодически пугает. Я не знаю, каких усилий ему стоило из толстушки Нины сделать фитнес-модель менее чем за год. Думаю, баталии были страшные. Поэтому солистка даже не смотрит в мою сторону. За новые шлягеры лидер ВИА продаст душу дьяволу и пойдёт по любым головам. Даже по моей. Товарищ действительно не в меру честолюбив. Хорошо, что пока удаётся находить с ним общий язык.
После сообщения о готовности музыкантов я побежал к киномеханику. Затем уже пошёл приглашать зрителей.
И вот публика рассаживается, недоумённо разглядывая приготовившихся музыкантов. Гаснет свет и параллельно с кадрами, начинает звучать необычная для Союза музыка. Когда же Гена своим тенором, взял очередную октаву, то даже у меня пошли мурашки на коже. Конечно, картинка тоже усиливала эффект от песни, пусть пока она чёрно-белая. Мы с Клушанцевым не выползали из монтажной дней пять, пока не добились нужного эффекта. Пришлось, правда, воспользоваться военной кинохроникой, иначе у нас просто не хватало материала. Получилось неплохо, тем более для сельской местности. Гы. Это у меня уже нервное.