Режиссер Советского Союза 6

Яманов Александр

Идём вдоль леса, слушаем пение птичек, вдыхаем чудесный утренний воздух и молчим. Наконец, я решил, что пора приступать к беседе.

— Что происходит, Евгений? Ты, вчерашний и сегодняшний — будто два разных человека. Вроде и текст помнишь, всё верно произносишь, но на выходе получается суррогат.

— Я… Понимаете… Так получилось, — начал мямлить актёр, — В общем, мне нужен перерыв и необходимо срочно ехать в Москву.

Вот здоровый же, молодой и симпатичный мужик. После нашумевшего фильма «Романс о влюблённых», до этого известный только театральными ролями, актёр проснулся знаменитым. При этом звёздную болезнь не поймал и остался весьма скромным человеком, что делает артисту честь. А ведь его популярность была сродни

тому, что обрушилась на «Ихтиандра» Коренева или Лазарева после «Ещё раз про любовь». Судя по вдруг сникшему Киндинову, ставшего похожим на побитую собаку, дело в женщине. Обычно я стараюсь не пропускать такие моменты. Ведь режиссёр должен быть ещё и психологом, чтобы чувствовать всё происходящее на площадке, особенно это касается актёров. Но я тут забегался, да и расслабился после штатов, забыв про особенности русского менталитета. Хотя, Леночка недавно рассказывала про личную жизнь актёра, но я что-то не обратил внимания.

— Давай лучше сделаем иначе, — останавливаюсь рядом и срываю травинку, — Пригласи её в Минск. За билеты не переживай, позвоним Каплану, он всё организует. Я же выделю тебе отпуск, но в разумных пределах. Погуляете по городу, благо, он действительно красивый, сходите в театр, ресторан. Ну, не мне тебя учить, как ухаживать за обиженной дамой.

— Как вы догадались? А-а-а, уже сплетни пошли, — вдруг набычился Евгений.

Вот дурак-человек! Я ему здесь подарок преподношу, в виде незапланированного отпуска и сопельки вытираю, а он сразу в бутылку лезет.

— Наверное, у меня тоже случались в жизни подобные моменты, — говорю совершенно искренне, — И я прекрасно понимаю тебя, как мужчина. Сейчас ты абсолютно неработоспособен, поэтому надо решить личные вопросы.

— Простите, это я ляпнул, не подумав, — тихо ответил Киндинов.

Самое забавное, что предметом переживаний актёра была собственная супруга. Какая вожжа попала ей под хвост, неизвестно, но мужик сам не свой и больно на него смотреть. Может, опять приревновала к многочисленным поклонницам.

— Значит, так. Сейчас организовываем тебе отпуск и билеты для супруги. Чтобы завтра она была уже в Минске. Выделяю тебе четыре дня на романтику. Ещё помогу с хорошим номером в лучшей гостинице, — поднимаю руки, не дав актёру возразить, — Эмоциональное состояние актёра для меня важнее, да и просто с человеческой точки зрения хочется помочь.

— Но ведь Галю могут не отпустить из театра! — воскликнул разнервничавшийся актёр, — Вдруг это ещё сильнее усугубит ситуацию.

— Думаю, вопрос решаемый. Заодно зайди в бухгалтерию и получи аванс, я предупрежу бухгалтера. Машину возьмёшь рабочую, она тебя отвезёт и заберёт. В общем, действуй Ромео. Брак — это важнейшая вещь в жизни мужчины и его надо спасать при любых обстоятельствах. Хотя, всё зло от баб, — произношу как можно тише, но актёр меня услышал и улыбнулся.

Окрылённый Киндинов побежал к вагончику переодеваться. Я же спокойно двинулся в сторону наших администраторов, дабы раздать распоряжения. В принципе, ничего страшного не произошло, у нас достаточно сцен без поручика. Вот только придётся перекраивать планы. Странная вообще у человека психология. Второстепенная актриса, видите ли, не может отпроситься из театра, где играет эпизодические роли. Она в кино вроде только в этом году начнёт сниматься на Свердловской киностудии. Тем более, должна взять отпуск в МХАТе на период съёмок. А я, значит, должен входить в положение и менять план на ближайшие пять дней! Ладно, можно потерпеть для дела, но более с этим актёром «Прогресс» работать не будет.

* * *

— Добрый вечер, Алексей Анатольевич, — произнёс знакомый голос, заставивший меня сморщиться.

— Вижу, что вы не особо рады меня видеть? — продолжил Андрей Геннадьевич, неожиданно вошедший в мой рабочий кабинет.

Подполковник с интересом осматривал технику, которая заполнила достаточно

большое помещение. Но мы уже просмотрели все отснятые эпизоды с оператором, и сейчас я занимался совершенно иным делом. На обычной бельевой верёвке висели листки бумаги, прикреплённые прищепками. «ГРУшник» начал вчитываться в текст, и явно был удивлён. А чего он думал? Кино — это типа сплошной праздник и карнавал? В первую очередь кинематограф — тяжкий труд, где режиссёр — главный ишак. Занимался же я раскадровкой[1], так как некоторое моменты придётся менять уже по ходу съёмок. Вот и сижу уже несколько часов, создавая техзадание для группы на ближайшие дни. Жалко, что в этот раз у меня нет второго режиссёра, можно было повесить на него часть работы. Ассистент же подобного просто не потянет. Но пришёл товарищ из одной организации, и всё испортил. В том числе моё настроение стремительно рухнуло вниз. Вот не жду я ничего хорошего от визита своего куратора.

— Сделайте, пожалуйста, погромче музыку, — тихо попросил подполковник, кивнув на магнитофон, наяривающий старый добрый рок-н-рол, — Думаю, нет необходимости покидать помещение, я к вам ненадолго.

Прибавляю звук и киваю гостю на операторское кресло, сам усаживаюсь рядом.

— Вскоре Москву посетят сразу несколько иностранных граждан, связанных с вами. Мне бы хотелось обсудить обе ваши предстоящие встречи и дать рекомендации.

Ну, послушаем, чего придумало ведомство Ивашутина. Надеюсь, товарищи не решили мне полностью перекрыть кислород? На этот, и особенно следующий год, у меня большие планы. Когда ещё получится столько заработать денег на золоте и нефти? С этого подполковник и начал.

— Через три недели в СССР прибывает ваш компаньон ди Марко. Насколько я понял, вы будете обсуждать продолжение биржевых спекуляций с золотом, — всё так же тихо продолжил Андрей Геннадьевич, — Нам бы хотелось войти в долю. Понимаю, что вы будете работать через швейцарцев. Так вот, организация выделит дополнительную сумму, которую вы должны прибавить к своим активам. Поэтому надо как-то аккуратно предупредить итальянца об изменившихся обстоятельствах. Что касается нефти, то сюда ГРУ лезть не собирается, но вам необходимо работать в тесном сотрудничестве с нашими аналитиками.

Это уже хамство! Неужели контора подобного уровня не в состоянии сама заняться подобными делами? Но логика в их действиях есть. Какой смысл открывать подставные фирмы или засвечивать уже работающие конторы, если есть товарищ Мещерский, давно договорившийся со швейцарскими банкирами. Я действительно решил действовать через них — так просто спокойнее, хотя придётся немного поделиться. С Франческо проблем не будет, но он вряд ли обрадуется, узнав имя нового компаньона. Что касается денег, то это не проблема. Я держу свои активы в четырёх разных банках, и вряд ли швейцарцы знают точную сумму. Только уж очень не хочется мне влезать в это дело. ГРУ получило от меня столько информации, что может грести деньги лопатой. Или у них просто нет нужных специалистов? Как вариант — просто боятся смежников, которые явно должны отслеживать их действия. Сука, вот же я вляпался!

— Не вижу особых проблем, — отвечаю как можно дружелюбнее, — Что со вторым вопросом?

— Алексей, мы прекрасно понимаем, что нарушили ваши амбициозные планы по работе в США. Только вы должны понять, что нам нужно ещё минимум полтора года, дабы решить все вопросы. Кстати, генерал передаёт вам большое спасибо за помощь в выявлении предателей, — подпол немного подсластил свои слова, — Но сейчас речь об иностранных продюсерах.

Видя моё недоумение, Андрей Геннадьевич поясняет.

— Господа ди Лаурентис и Эванс, замыслили весьма опасную игру. Вернее, сомнительную — так будет вернее, — поправил подполковник, — Эти два господина запланировали мощную компанию в западных СМИ. Её задача надавить на советское правительство и дать вам возможность выехать за рубеж. По сути, они хотят вашей эмиграции.