Режиссер. Дилогия
Шрифт:
Садовников тем временем хорошо так приложился к ёмкости, едва её не ополовинив.
— Спасибо, Анатолич! Ты меня прямо спас. Теперь точно не замёрзну.
Забираю фляжку, в которую вцепился Илья, и иду в сторону своей компании. Пузик привела Самсона, который хмуро пожал мою руку. Сама звезда литературы просто светилась от радости. Зельцер тоже был в самом благостном настроении. Наверняка уже принял с профессиональными демонстрантами, только заранее. Опыт не пропьёшь.
А далее мне понравилось. Особенно с учётом того, что я добил остатки коньяка, сразу подняв себе настроение. Идём стройной колонной за представителями какого-то завода. Орём «Ура!» в нужный момент. На трибуне Мавзолея,
Где-то впереди должна идти Зоя со своей организацией. Договорились с ней, что не будем искать друг друга, а поедем домой отдельно. Народу очень много, и нет смысла стоять на морозе около метро. Дома тёща должна готовить праздничный стол. Этот день действительно отмечается всей страной, что в моё время уже не принято. Близняшек с собой тащить не стали, так как холодновато. Решили, что пойдём всей семьёй на первомайскую демонстрацию в следующем году.
— Мне всё равно непонятно твоё циничное отношение к творчеству, — Пузик опять оседлала свою любимую тему, — Мы пишем для людей! Как можно считать это просто работой? Ещё и попахивающую халтурой.
— Знаешь, что ответил Толстой на вопрос, кто самый известный русский писатель? Матвей Комаров, был такой автор, — отвечаю на отрицательный жест Оксаны, — человек пережил какое-то невероятное количество переизданий в течение ста сорока лет. А, например, успех романа Всеволода Крестовского не снился Достоевскому с Тургеневым, вместе взятым, хотя они все примерно современники. Так вот — развлекательная литература всегда была популярнее той, что мы сейчас называем классикой. И писать её желательно в рамках сложившегося канона.
Делаю глоток уже порядком остывшего чая и смотрю на удивлённую Пузик. Вообще, с этим чаем смех. В столовой нормального нет. Вот и приходиться выкручиваться самостоятельно, используя странную конструкцию под названием кипятильник. Как бы мне здание не спалить в случае замыкания. Насколько я понял, таким же образом заваривают чай многие советские граждане. Хотя электрочайники вроде должны уже быть, только я не видел их в магазине. Надо будет проконсультироваться с женой, а то действительно чего-нибудь замкнёт или будут проблемы с пожарными. Возвращаюсь к нашему разговору.
— Или давай возьмём для примера любой популярный приключенческий роман. Например, произведения Дюма, Буссенара или Майн Рида. Они не уделяют большого внимания, скажет так, антуражу. То есть, в их книгах нет каких-нибудь зубодробительных диалогов и описания цветочка на полглавы. Ещё и врут безбожно, играя с историческими персоналиями и событиями. Яркие образы героев, интрига, эпатаж и быстрая смена событий — вот чем обычно отличается качественный роман в этом жанре. А ещё — грамотные писатели, работавшие в этом направлении, писали много. Не у всех были доходы, как у вышеупомянутого Тургенева. Дяденькам хотелось кушать и вообще неплохо жить. Потому и максимально упрощали сюжет в сторону действий.
Пузик сидит, как прилежная школьница, и не перебивает. Благо, что скоро конец рабочего дня и прекратились бесконечные хождения сотрудников, некоторые из которых порядком достали. Можно нормально поговорить. Количество разнообразных полубездельников просто удивляет. Я вот работаю
— Можно взять за основу «Дело „пёстрых“» Адамова. Но я бы отказался от излишней политизированности и не стал приплетать всяких шпионов. Только учти, что нам надо изобразить не просто трудовые будни работника милиции. Нужно показать жизнь человека, который занимается этим сложным делом. В американских детективах обычно изображается громила, решающий все проблемы с помощью кулаков с револьвером, и пользующий очередную красотку, а лучше двух, — после последних слов Пузик начала стремительно краснеть, — Нам же необходима нормальная жизнь молодого человека с сильными и слабыми сторонами. Любовь, дружба, страдания и прочие преодоления. Возможно, ввести в сюжет соперницу девушки нашего героя, и добавить ещё каких-нибудь интриг с недоброжелателями.
В общем, сумбурно пытаюсь объяснить Оксане, что нам надо написать детектив с элементами мыльной оперы. Не какой-нибудь комикс, но разного рода глубоких интеллектуальных погружений необходимо избегать. А то нашу литераторшу периодически заносит в некоторые академические дали. Современные советские детективы мне кажутся излишне суховаты именно в романтическом плане. Хотя, в той же экранизации повести Адамова режиссёры использовали и любовную линию, не всё там вертелось вокруг преступлений. По мне, так получилось весьма неплохо. Для меня важно перетащить на свою сторону женскую аудиторию. Правда, сейчас, при дефиците качественной литературы и кино, женщины будут смотреть всё, что им предложат. Но уже лет через десять публика сильно изменится, а мне нужно работать с дальним прицелом.
Или зря я лезу именно в детективное направление? Но сейчас, чтобы не снимать сериал о комсомольцах-кочегарах или монтажницах, герой-милиционер — самое оно. Плюс, легче будет лоббировать свои интересы через руководство МВД. Заодно и полезно показывать про борьбу с жульём и прочим криминалом. И ведь никто не даст нам гарантии, что сериал утвердят. Нужно сначала написать цикл рассказов, утвердить их и напечатать.
Всё это обсуждать с Пузик я не стал. Остановились на литературной составляющей, и вроде я наконец-то нашёл понимание. Вообще, это невероятное расточительство времени и сил — тратить по несколько часов на подобные объяснения. Но рыжая мне нужна и зарекомендовала себя перспективным кадром.
— Так чего у вас там происходит с Серёгой? — спрашиваю Оксану и, видя возмущённый взгляд, поясняю, — Самсон весь какой-то смурной. На демонстрации толком не удалось поговорить. Не чужие же люди — друг мой.
— Может, ты перестанешь лезть в нашу жизнь и оставишь в покое? И тогда всё нормализуется. А то складывается впечатление, что у тебя крайне нездоровый интерес происходящему в чужих спальнях.
Ага! — восклицаю и тыкаю пальцем в принявшую вид свёклы Оксану, — Ну наконец-то!
Бумц. Пузик бьёт меня своей сумкой, я же, хохоча, спасаюсь от неё бегством.
— Ты невыносим! И шутки и у тебя из одной оперы…
Думаю, чем ей ответить и шутить ли дальше. Вдруг сзади раздаётся голос человека, о котором я совсем забыл. А мы ведь договорились, что она заедет за мной в шесть.
— Лёша? Ты уже закончил резвиться? Мы можем ехать к родителям?
Голос Зои просто сочился елеем, что было даже хуже, чем устрой она сцену. Прощаюсь с Пузик и двигаюсь вслед за благоверной. А ничего у меня жена. Модная шуба, покупал не я, спорить не буду. Сапожки обтягивают стройные ножки, на голове песцовая шапка. Прямо сказочная Снегурочка. Метрах в двадцати от машины Филиппыча она остановилась и резко обернулись.