Резидент, потерявший планету
Шрифт:
— За что?
— Лицо лупоглазое, рот кривится, тянет слова.
— Узнать его мог бы? Скажем, по фотографии.
— Дело в темени было. Но надеюсь. Узнаю.
С утра они выехали на ближний молокозавод. Заперлись с начальником отдела кадров, вызвали на подмогу командира отряда народной защиты, вместе пересмотрели учетные карточки всех работающих, но ни одна фотография не заинтересовала Яана Мугура.
— Дохлый номер, — присвистнул молоденький командир. — Почему ваш «лягушкообразный» должен непременно работать?
— Ему легальность для разъездов нужна, — разъяснил Пауль.
Кадровик вдруг предложил командиру:
— Ааду, отведите товарища Мугура в столярку… Это близко, за углом от нас. Помните двух «фруктов», что вечно крутятся у нас в проходной? Чем черт не шутит…
Пауль попросил, чтобы Яан понаблюдал за выходящими из столярки издали, с противоположной стороны улочки. Но через четверть часа вернулся Яан, непохожий на себя, растерянный.
— Ааду уложили. Пулей в спину, а выстрела не услышал. В меня метили, Пауль… А я… живой. — Застонал. — Я его найду, Пауль, из-под земли найду этого квакающего.
Похороны Ааду устроили пышные, Яан рвался приехать, но Грибов запретил. «И вообще, — заключил он, — почему связник резидентов должен в этой волости сидеть, а не под Пярну или Хаапсалу? Где логика, улики, оперативные данные?»
А данные пришли недавно. Мугур как-то обмолвился, что «лягушка» просил Яана о всех диверсиях и героических действиях шайки с любой оказией сообщать на хутор Вихма или Мугура для хуторянина Ааво Вааро, а сам Вааро уж найдет способ получить эти сведения. Мюри проработал все возможные источники, чтобы найти хоть какие-нибудь сведения о Вааро, но во всем Выруском уезде человека с такой фамилией не обнаружил. И вдруг в уездный отдел поступил запрос от одного председателя сельсовета: в альбоме умершего соседа обнаружен военный снимок группы активных деятелей «Омакайтсе», на первом плане в военном мундире стоит хуторянин Арво Ваал. А сам Ваал уверял до сих пор, что с «Омакайтсе» дела не имел. Как поступить? Председателя попросили, чтобы он никому об этом деле не рассказывал. Мюри сразу же связал имя Арво Ваала с Вааро, предположив, что связник резидента, не очень доверяя Мугуру, нарочно исказил фамилию. Бойцы народной защиты взяли хутор под наблюдение. А Мюри, получив еще одно подтверждение, что нити банды сходятся в здешних местах, решил продолжить с Яаном прерванный поиск. Яан и на этот раз встретил Пауля в дверях домика:
— Мимо шагал или дело привело?
— Не имею я права тебя под пулю подставлять, — вздохнул Пауль.
— А имею я право забыть, — хрипло сказал Мугур, — что у командира отряда народной защиты двое сыновей растут без него? Он за меня полег, я за него его дело завершу. И не ищи больше ко мне «подходов». Так легче будет обоим.
— Идет! — согласился Пауль. — Съезжу в Сымерпалу и вернусь к тебе. Двое наших товарищей будут здесь круглосуточно.
В Сымерпалу жила милая вязальщица Эрика Ярвекюлг, которая интересовала его отнюдь не своим рукоделием. В Эрике кипела глубокая ненависть к фашистским прихвостням, оборвавшим в войну жизнь ее отца и двух старших братьев-новоземельцев. Эрика была родом из-под Пярну, но оставаться на своем хуторе ей казалось невыносимым. Парторг волости, давний друг ее отца, помог Эрике перебраться в Сымерпалу. А так как здесь шныряли в то время банды лесных братьев, порекомендовал устроиться под девичьей фамилией матери.
Собственно, парторг и привел несколько недель назад Мюри к Эрике, сообщив, что найдет в ней смелого и верного помощника. Дело касалось молодой женщины, неискушенной в опасностях, но, переговорив с нею, Мюри проникся к ней доверием. В особенности утвердило его в решении опереться на Эрику в поисках путей к банде Рандметса одно событие. Они беседовали за кладбищем в Осула, в тени кряжистых вязов, когда потянулась скорбная процессия детей, сопровождающих повозку с гробом. К Эрике подбежал один из мальчиков, вполголоса поздоровался.
— Тетя Эрика, мы провожаем своего учителя. Лесные братья требовали, чтобы учитель Пейтре рисовал и писал для них какие-то листовки. Учитель Пейтре отказался, и тогда бандиты закололи его ножами…
Пауль тихо спросил:
— Почему именно к нему привязались бандиты?
— Кто его знает… Отец сказал, что Рандметс — бывший ученик учителя Пейтре.
В этот день Эрика сказала Паулю:
— Если ученик может вонзить нож в учителя, я готова жизнь отдать, чтобы такое не повторилось.
Эрика нравилась ему сдержанностью, прямотой, скрытой волей.
Испросив согласия из Таллинна, Мюри подключил ее к операции. Домику Эрики предстояло стать на время явкой лесных братьев. Была «проработана» легенда об отце Эрики, якобы, утонувшем в путину, было прислано соболезнование от ее «брата» из Швеции, пущен по волости слух, что она демонстративно не продает своих вязаных изделий местным активистам. Однако из леса ее никто еще не навещал.
И вот — первая ласточка. Эрика переслала для Пауля весть: с ней хочет повидаться человек, которому она понравилась. В подкинутой ей записке встреча назначена у бывшего имения Сымерпалу между шестью и семью вечера, в руках у ее воздыхателя будет еловая ветка.
Пауль, уже не решаясь зайти в дом к Эрике, вызвал ее в сельсовет, дал несколько советов. В Сымерпалу был переброшен Эльмар Вяртмаа, Пауль обрисовал Эрике его внешность, просил доверять.
А самому Паулю пришлось спешно возвращаться в Выру: нашлись двойники «лягушки». Капитан Мялло, к которому сходились сообщения добровольцев народной защиты, посоветовал лейтенанту начать с бойни и хлебозавода.
Процедура поначалу проходила стереотипно: в отделе кадров просматривались анкеты. На бойне Яан ни в ком не опознал лесного визитера. На хлебозаводе дело осложнилось: кладовщика, который интересовал уполномоченного по заготовкам (так представлял себя Мугур), не было. Он с утра чувствовал себя неважно и отпросился домой.
Поднимаясь к нему по узенькой деревянной лесенке и оставив внизу Яана Мугура и двух солдат, присланных Мялло, Пауль лихорадочно раздумывал, под каким предлогом вызвать кладовщика вниз, чтобы Яан мог его увидеть. Постучал в дверь, вежливо пояснил цель прихода: уточнить регулярность поступления муки. И все время изучал маленького спокойного человека, бесстрастно взирающего на посетителя. Эйно Цине извинился, что не может показать проверяющим ведомость поступлений, но если тот обратится к его помощнику Раймонду Пинну, Раймонд покажет. Приглашение проехать на завод в машине отклонил из-за простуды. Паулю ничего не оставалось делать, как попрощаться. Взгляд его бесцельно обшаривал комнату и вдруг наткнулся на отогнутый уголок карты, которая была свернута в трубку и засунута между диваном и этажеркой. Этой секунды оказалось достаточно, он догадался, что видит перед собой «двухверстку». Такой картой Эстонии немцы снабжали все свои штабы. Цине перехватил его взгляд, криво усмехнулся:
— Она осталась от прежнего жильца, я снимаю комнату.
Не скажи он еще этой фразы, возможно, Пауль ушел бы. Но теперь в нем зашевелился червячок сомнения. Лицо же его выразило восхищение:
— Какая ценность! Давно мечтаю такую раздобыть. Вы позволите?
Нагнулся, поднял свиток, легким движением раскатал карту на полу. Он успел заметить следы булавочных наколок, определил расположение хутора Яана Мугура и едва заметную указывающую на него карандашную стрелку. Пауль перевел взгляд на Цине и увидел нацеленный на себя пистолет.