Резидент, потерявший планету
Шрифт:
Но и эти прогулки не дали результата. «Может, мы что-нибудь не так сделали? — волновался Эндель. — Не так сели, не так оделись, не в ту сторону смотрим?» «Сели мы с вами правильно, — в шепоте Йыги прыгал смешок, — к этой скамье будет прибита мемориальная доска: «Они сидели насмерть». Но в разведке есть два особенно тяжелых момента: ожидание известного и… неизвестного. Нам сегодня легче — мы ждем известного».
В кабинет, отведенный под штаб операции, вбежал, Эльмар Вяртмаа.
— Товарищ полковник, старик, что заинтересовал Мюри, крутится возле магазина, продавщица сообщила, что это их грузчик Юга, я оставил его на попечение сержанта. Какие будут указания?
Пастельняк взглянул на часы, перевел взгляд на Мюри.
— Дело идет к финалу. Можешь взять его тепленьким…
Без четверти три ученые начали готовиться в обратную дорогу. Воксепп собрал свои пробирки, аккуратно уложил их в деревянный ящичек, а ящичек — в портфель, быстрым шагом направился к автобусу, похлопал себя по карманам, не нашел спичек, подошел к скамье, на которой сидели Йыги и Казеорг:
— Выручайте огоньком, товарищи.
Выручили. Потом на скамейку сел Ханг, поздоровался и больше не произнес ни слова. Чуть позже мимо Йыги и Казеорга прошел Уйбомяэ, остановился, мельком взглянул на них и пошел дальше.
Пятью минутами позже Уйбомяэ вернулся к берегу озера, обогнул валун, за которым стоял ночной приемщик Юга, после чего вновь направился к автобусу. По дороге зашел в выставочный павильон, оставил в книге отзывов запись. Сразу же к работе над ней приступили дешифровщики.
Тем временем Юга зашел в магазин, вписал в книгу жалоб и предложений пожелание. И этот текст был сразу передан дешифровщикам.
В заднем помещении магазина, куда заведующий пригласил зайти грузчика, его ожидали Мюри и двое солдат.
— Здравствуйте, Юга, — приветливо обратился к нему Пауль. — Ну, как молитвенник, которым ваш племянник зачитывался?
Старик узнал своего посетителя, дернулся, но почувствовал, что его взяли в железный обхват солдатские руки, в суженных зрачках бандита сверкнула ненависть:
— Не думал, что ты быстро настигнешь меня, — гулко протянул старик. — Ну, раз настиг — топи! А книжечку — один мой дружок читает.
— Ханг? Воксепп? — быстро спросил Пауль.
Старик молчал, в ядовитой улыбке раздвинулись его толстые мясистые губы, над которыми навис хищный подрагивающий нос.
— А ты ищи! — выдохнул он. — Тебе платят за это. Вот и ищи!
Штаб операции был перенесен в аэропорт. В тесном кабинете начальника аэропорта находилась вся оперативная группа. Вылет самолета был задержан на полчаса. Вошел начальник контрразведывательного отдела, доложил Пастельняку:
— Павел Пантелеймонович, обе записи прочитываются лишь в слитном варианте. Планетный Гость переносит встречу с Улыбкой и Физиком в Тарту, к монументу Народам, на семнадцатое августа, девять часов утра или вечера. Шифровка адресована Референту с приказом сообщить об этом Улыбке.
— Все ясно, — кивнул Пастельняк. — А Референт не явился. То ли узнал о разгроме банды, то ли интуиция сработала. Он ведь с нюхом, Туул… Зато главную птицу мы не вспугнули, товарищи.
Полковник придвинул к себе стопку донесений, пробежал взглядом лежащее сверху. Потом распорядился:
— Оперативная группа может считать свое задание выполненным. Мюри и Вяртмаа сопровождают резидента. В Таллиннском аэропорту ему уже приготовлена подобающая встреча. — Заметил начальника контрразведывательного отдела. — Что у вас еще, товарищ капитан?
— Таллинн сообщает, что получен ответ на ваш запрос из Сибири. На присланном нами снимке заснят не Каарел Уйбомяэ.
— Значит, каналья Канарис успел все-таки совершить подмену! — не удержался Мюри. — Я был почти уверен, что школа так ответит.
— Да ведь агроном же идентифицировал фото, — подзадорил молодого офицера Пастельняк.
— Я уже в тот момент подозревал, товарищ полковник, — предположил Пауль, — что Планетный Гость сдал в отдел кадров отретушированную и приведенную в соответствие со своим возрастом фотографию подлинного Каарела Уйбомяэ. Вот почему агроном нам сказал: «Это наш Каарел!» А в Сибирь я послал снимок ученого, которого сфотографировал сам.
Пастельняк внимательно посмотрел на офицера, словно увидел его впервые:
— Да, эти годы вас всех многому научили… Почему не доложил, что поменял карточки?
— Посчитал несущественным. Да и неловко было. Вы дали понять, что менее всего подозреваете Уйбомяэ.
— А это для того, старший лейтенант, — улыбнулся Пастельняк, — чтобы ты весь свой пыл равномерно распределял между претендентами. Я как-то слышал от одного западного разведчика: сто версий — школярство, одна версия — барство. Неглупо? Ну, пора нам заканчивать разборку затей Канариса. Давайте добро на вылет. Пригласите сюда Йыги и Казеорга.
Обнял обоих, поблагодарил.
— Что же, товарищ Казеорг, вы не проситесь в свой университет?
— А я второй университет кончал, — учтиво ответил Казеорг. — Лесной… Но, если вы считаете мое образование законченным, я готов вернуться.
— Возвращайтесь, возвращайтесь, — бодро сказал Пастельняк. — Свое дело мы с вами сделали. Считайте, что вызвали второй метеоритный взрыв. Да, вот еще что, не забудьте, товарищи, как можно быстрее, надежнее и подальше от бывшей бандитской зоны устроить Эрику Ярвекюлг.
«Начинаем посадку», — объявила диспетчер. Стайкой потянулась маленькая группа пассажиров. Последним из здания аэропорта вышел Каарел Уйбомяэ. Он глянул в сторону замка Курессааре, недобро усмехнулся и, плотно ступая по земле, втянув голову в плечи, направился к борту самолета. Уже ступив на лесенку и взявшись за поручень, снова оглянулся, словно ожидая, что сейчас на стартовую дорожку высыпят пестуемые им люди Ильпа и устроят в его честь импровизированный концерт с привычным для банды ритуалом убийств и поджогов.