РЕЗИДЕНТ
Шрифт:
Я знал, что и здесь он промазал, так как ожидая их приезда, я успел купить себе другую обувь, а старые туфли выбросил в мусорный контейнер. К нему как раз подъезжала погрузочная машина, и для того, чтобы произвести сравнение, сначала необходимо будет осмотреть большую «Питерскую» помойку. Про себя улыбнувшись, вслух я ответил:
– Не исключаю такой возможности, но прекрасно зная, как в нашей дорогой стране фабрикуются доказательства, хотелось бы все-таки просмотреть видеозапись. Я на этом настаиваю. Предположу, что если удалось заснять то, как входим в туннель мы по очереди с убитым, то возможно на этой записи имеются сведения, как туда входит кто-нибудь третий, и вполне вероятно, что вы проглядели - такую существенную деталь.
– То есть ты признаешь, что заходил в тоннель вместе с «Борзым»?
– перешел на повышенные
– Нет, не признаю, - продолжал ерничать я, - просто мне любопытно насладиться изучением ваших доказательств, потому что мне начинает казаться, что никакой кассеты нет и в помине.
В этот момент майор Лисин стал с таким ожесточением похрустывать пальцами, что уже не вызывало сомнений, что допрос подходит к наиболее интересной своей части.
– Как бы не так, - заорал он, и нанес мне мощный удар кулаком в грудь. Как я уже говорил, что имел накаченную мощную фигуру, и подобная практика была мне не в диковинку, поэтому я выдержал нападение, завершившееся в этом раунде оглушительной оплеухой со стороны Зарубало. Приготовившись и дальше также стойко выдерживать полагающуюся мне порцию тумаков, я, чтобы получить передышку, произнес:
– Могу ли я немного обдумать создавшееся положение?
В этот момент дверь в кабинет отворилась, и зашел начальник моих мучителей. Он отозвал сотрудников в угол, и стал им настоятельно, что-то советовать. Время было уже пятый час, и я прекрасно понимал, что он им говорит. Он по моей же инициативе объяснял «операм», что дело осложняется. Есть какой-то другой подозреваемый, известный, как это ни странно, только высшему руководству, и что я очевиднее всего не имею к убийству «Борзого» никакого отношения. Такое положение дел меня вполне устраивало, единственное я обратил внимание, что Угар неприятно вздрогнул. Я не придал этому значения, списав его поведение на похмельный синдром. Кроме того ему перед своими еще предстояло оправдываться за не нашедшую своего подтверждения информацию. Но Тоцкий в этих делах был своего рода мастером, и в его способностях я ни на минуту не сомневался.
После непродолжительной беседы руководителя с подчиненными майор произнес:
– Извините дорогой гражданин путешественник, вышла небольшая ошибочка, Вы можете быть свободны.
– Вы не представляете, милые служители закона, до какой степени я счастлив, - иронизируя, не преминул вставить я, - что наша обещающее стать столь продуктивным общение не затянулось. Желаю здравствовать.
После этих слов, получив у капитана пропуск, я отправился к выходу. Мне чрезвычайно повезло, что Федеральное начальство в Москве не затянуло тормознуть "Питерских" оперативников, ведь стоило им чуть замешкаться, и выбраться из, мною же самими же, созданной ситуации, со столь малыми потерями, мне вряд ли бы посчастливилось. Но все пошло так как и было задумано, у меня имелись координаты, где скрывался мой маячок, и что-то мне подсказывало, что дело начинает сдвигаться с мертвой точки.
Глава IV. Прекрасная секретарша
Интересующее меня место находилось на окраине Невского района и являлось автомобильным салоном. Трехэтажное здание в форме куба, обладало огромными стеклянными витринами, сквозь которые можно было наблюдать множество автомобилей, различных моделей. Кроме внутренних помещений автотранспорт находился также на улице - на территории, огороженной металлическим забором, представляющим собой - соединенные между собой квадратные прутья на расстоянии не позволяющем протиснуться между ними. Центральные ворота являли собой точно такую же конструкцию – единственное - в верхней части они были сведены на конус.
Время было позднее. Автосалон закрывался. В тот момент, когда я подходил к нему, то заметил, что с территории выезжает знакомый «БМВ». Автомобиль до такой степени был похож на тот, что присутствовал в месте смерти связного, что это обстоятельство лишний раз наводило на мысль о том, что я действую в правильном направлении. Покрутившись еще какое-то время, и внимательно изучив объект, отметив для себя, что ничего примечательного пока почерпнуть не смогу, я отправился отдыхать к себе в отель. Я прекрасно понимал, что завтра мне понадобятся все мои силы. А что может поспособствовать их восстановлению? Конечно же - плотный ужин и восьмичасовой сон.
Таким образом до номера я добрался без приключений, предварительно подкрепив силы в местном ресторане, и повалившись
– Ну, что ж, «Барон», - произнес я вслух, - пора немного навести шороху в этом осином гнезде.
– И весело улыбаясь вышел из номера.
Прибыв к открытию магазина, я проследовал внутрь и представившись торговым представителем из Тверской области, попросил пропустить меня к хозяину салона. Его кабинет располагался на третьем этаже. В приемной сидела ослепительной красоты секретарша. На миг я просто застыл на месте, не в силах оторвать от нее глаз. Однако пересилив волнение я, поперхнувшись, определил цель своего визита, сообщив, что имею намерение завести деловые связи с Питерскими предпринимателями относительно взаимовыгодной торговли автомашинами. В следующий момент она произнесла таким милым голосом: «Господин Туркаев занят, через несколько минут он сможет Вас принять», - что в моей голове невольно родились стихи:
О, Ангел! Нет, скорей Богиня!
Спустившаяся к нам с небес,
В миру ты будь, моя Княгиня,
Существованья интерес.
Тебе готов я поклоняться,
Мой сладок сделался удел.
В мечтах в тебя я стал влюбляться,
С тех пор, как облик лишь узрел.
Ты воплощаешь смысл жизни,
На радость счастье создана,
Тебе готов отдать полжизни,
И в общем, гибель не страшна!
Ты так прекрасна, что нет силы,
Очарованье передать пером,
И представляя образ милый,
В мечтаньях уплывать притом!
Твой голос, так ласкает сердце,
Как летний легкий ветерок,
Глаза поманят, словно в детство,
Напомнят про любви урок!
Улыбка просто очарует,
Во взгляде можно утонуть,
Густые волосы волнуют,
В объятьях хочется заснуть!
Действительно, подобной красоты никогда ранее мне в своей жизни видеть не приходилось, хотя - если быть честным - повидал я немало. Сев ожидать в приемной, я украдкой принялся разглядывать объект своего вожделения. На вид ей было не более двадцати пяти лет. Ее большие невинные синие с отливами глазки словно, светились теплом, добротой и нежностью. Подвижный коралловый ротик также подчеркивал ее миловидность. Густые, элегантно спадающие на лоб, вьющиеся каштановые волосы, она захватила сзади в хвост и украсила красной лентой. Среди женщин, одетых в серый строгий костюм, она была единственной, которая могла похвастаться таким ярким украшением. В лице ее все еще таилось что-то наивное и детское, и несмотря на ее яркую женственность, щеки ее иной раз наводили на мысль о двенадцатилетней девочке, сияющие глаза - о девятилетней, а изгиб рта - о пятилетней крошке. Ее лицо - овальное лицо красивой молодой женщины - такой божественной чистоты и свежести, что невольно глядя на него рождалась мысль, что перед тобой находится Ангел - поразительной невинности - казавшийся существом воистину неземным. Она была невысока ростом, но казалась высокой - так строен был ее стан. Она была смугла, но нетрудно было догадаться, что днем у ее кожи появлялся чудесный золотистый оттенок. Маленькие восхитительные ножки удобно помещались в узких изящных туфельках на невысоком каблучке, и виднелись из-под чуть выше обычного - для строгих костюмов - укороченной юбочки, что само по себе ничуть не оттеняло впечатления о ее исключительной безгрешности, а напротив добавляло ей непревзойденную волшебную привлекательность.
Мои возвышенные помыслы были прерваны серой действительностью. Дверь кабинета открылась, из нее вышел мужчина в сопровождении хозяина автосалона. Проводив гостя до входной двери в приемную, Туркаев, возвращаясь, обратил внимание на меня, и узнав о цели моего визита, предложил пройти к нему. Не буду останавливаться на том, что во владельце автосалона я сразу же признал человека стрелявшего в Александра Карелина, однако я прибыл сюда не за вендеттой, а продолжал продвигаться к разгадке, кто же все-таки набрался наглости, и имеет жгучее желание, стащить государственную валюту? Я был уверен, что во время убийства, Туркаев меня не видел, так как он с такой поспешностью покидал место преступления, что ни разу не оглянулся.