Резюме сортировщика песчинок
Шрифт:
Первый же нырок в Ноо приносит мне любопытную информацию: около двенадцати лет назад Петруша Элой стал героем скандала. Что-то связанное с химией, сладостями и страстями.
От погружения в детали меня отвлекает стук в дверь.
Что само по себе неожиданно – нечасто ко мне кто-то стучит.
Но еще неожиданней оказывается личность вечернего гостя.
– Рур? Ко мне и без респиратора? Неужели не боишься подхватить мизантропию? Заходи-заходи, я как раз полную комнату надышал.
Я переигрываю, причем сильно.
Вот
Я выдыхаю.Снимаю со своей голой пятки щекотную рыжую волосину, загадочным образом уцелевшую после визита мехозяйки.И пробую заново:
– Что-нибудь случилось?
– Нет, пока нет. Но у меня есть одно дело… Оно не имеет отношения к Стрелку, только к тебе. Точнее, будет иметь… если ты согласишься.
– Занятно. Будешь рассказывать на пороге, или зайдешь?
Я отступаю в комнату, устраиваюсь на кровати и всем своим видом демонстрирую готовность слушать.
Рур заходит и оглядывается.Хотя любоваться в моей келье, откровенно говоря, нечем. Мне больше нравится обставлять всякими интересностями внутренний мир, поскольку внешний, на мой взгляд, и так перегружен ненужными вещами.
– Лаконичненько живешь.
Я молча пожимаю плечами.
Поскольку Рур отвлек меня от работы с Ноо, кубик так и стоит развернутым на кровати. Взгляд рыцуцика цепляется за него.
– Занимаешься?
Кажется, «личное дело» стоит у Рура колючим комком в горле и пока что сопротивляется попыткам извлечь его на свет.
Я проявляю удивительное для себя самого понимание – и терпеливо поддерживаю вступительный разговор ни о чем:
– Можно сказать, занимаюсь. Вопросами, которые касаются одного хитрожопого субъекта и нескольких бедолаг в эс-комлпексе.
– Что, решил Стрелка поискатьв Ноо?
– А это не такая смешная идея, как тебе кажется. Только надо точно знать, что ищешь. Так что пока…
Долю секунды я сомневаюсь: говорить ли?
Но какая разница – завтра в архиве мне так и так предстоит вытряхивать свой небогатый улов перед всей компанией.
– Пока я копаюсь в биографиях подстреленных. Пытаюсь понять: почему именно они? Что у них общего между собой? И что общего со мной?
– А тебе не приходило в голову, что пиджаки это уже сделали?
– Конечно, они это сделали. Но со мной-то результатами не делились. Да и выводы из одних и тех же фактов мы можем сделать разные.
Рур кивает. Потом говорит:
– Ты видел меня в Чешуе.
Неожиданный переход.
– Было дело.
– Я там… договаривался… – он снова морщится, будто глотнул подкисшего меффа, – об участии… в бое с мехимерой.
Это должно быть шуткой.Рур любит шутки. Хоть и не такие острые, как я.
Это и может быть только шуткой.
Но два красных пятна, проступающие у него на скулах, упрямо лезущий вверх острый подбородок, пальцы, вздрагивающие, когда он смахивает с виска каплю пота… Он так и не снял теплую куртку… и, судя по всему, говорит серьезно. И боится тоже всерьез.
– А я был уверен, что люди дерутся с мехимерами только в городских страшилках и плохих визновеллах.
– Значит, у тебя есть шанс убедиться, что иногда ты ошибаешься. Хочешь взглянуть на городскую страшилку? С безопасного зрительского места.
– То есть, ты меня зовешь… эм… поболеть за тебя?
– Вроде того.
Рур меня бесит. Со всеми его углами, вихрами, усмешечками и острыми взглядами… Всегда бесил. Может быть, даже сильнее, чем идеальный солнечный слизнячок Тимофей Инхо. Но, что бы там ни говорил этот рыцуциками укушенный я-третий, я —не живодер. Поэтому я говорю:
– Видишь ли… Не хочется тебя разочаровывать, но у человека нет шансов голыми руками завалить вывернутую мехимеру. Даже какую-нибудь мелкую и простенькую, вроде мехозяйки, кулинарки или поисковика. А если ты слышал истории о том, что это кому-то удалось, то вот это уже точно – городские байки.
Кое о чем я умалчиваю. На самом деле любую мехимеру – гавкнутую силой обстоятельств, вывернутую случайно иливывернутую нарочно – в общем, любую, ставшую опасной, все-таки можно вырубить. Причем, именно голыми руками. Для каждой из них изначально прописывается структурная уязвимость. Слабое место, прямо как у героев архаичных сказок. И если ты мехимерник, то сможешь его найти или как-то почувствовать.
Честно говоря, когда Ро нам об этом рассказывал, я не очень понял, как именно это происходит. Возможно, потому что и сам мехиментор знает об этом только в теории. Распространяться об уязвимостях запрещено, чтобы не провоцировать излишне любопытных на эксперименты. Потому что излишне любопытным даже такой аргумент, как «это способен сделать только мехимерник» может показаться требующим личной проверки. Вряд ли такие эксперименты привели бы к травмам, ведь не вывернутые и не гавкнутые мехимеры для людей безопасны. Но все же Совет Голосов, как всегда, решил перестраховаться.
В общем, даже реши я наплевать на запрет и рассказать Руру об уязвимостях, ему бы это ничем не помогло, поскольку он не мехимерник, а будущий координатор работы Ноо… или кем он там планирует быть после Песочницы.Так что единственное, что я могудля него сделать— это предупредить о последствиях. Но, судя по тому, что его острый подбородок все так же упрямо задирается вверх, я его не убедил.
– Это общее место. Неуязвимость мехимер, я имею в виду. А общие места – это далеко не всегда истина… Так ты хочешь посмотреть бой?