Ричард Блейд, пэр Айдена
Шрифт:
— Нет… не только, — произнес странник после секундной заминки. Один раз он уже солгал этой девушке; теперь же настало время сказать правду — или хотя бы ее половину.
— Тогда зачем ты здесь? — Показалось ли ему, или в глазах Р’гади блеснули слезы? Но голос ее оставался спокойным,
— Меня послали друзья твоего отца. Кажется, с ним случилась беда?
Девушка не глядя бросила свой изогнутый меч на крышку ларца и скрестила на груди руки. Теперь она не смотрела на Блейда; взгляд ее бесцельно блуждал по комнате, не останавливаясь на ярких
— Кто же ты, воин? Принц из Ал-бьона, о котором ничего не ведомо даже моему отцу, дьюв, научившийся делать свою кожу теплой, или просто враль и безродный бродяга?
— Я не могу сказать тебе, кто я и откуда, — тихо произнес Блейд. — Но спроси свое сердце, Р’гади, спроси свои глаза — разве я похож на безродного бродягу? Даже если мне пришлось однажды чуть-чуть приврать красивой девушке?
Она медленно, задумчиво покачала головой.
— Нет, ты не бродяга… Я помню, как погибли мои разведчики… Т’роллон, М’тар и другие… помню, кто пощадил меня, и чем я расплатилась за это…
— Ты жалеешь?
— Нет, мой дьюв. Я была счастлива… — Она улыбнулась — в первый раз с той минуты, как Блейд появился в комнате. — Я жалею о другом — что ты пришел не ко мне.
— Я пришел помочь твоему отцу.
— Хорошо, если так. Сейчас это куда важнее.
— Ты мне веришь?
Р’гади пожала тонкими смуглыми плечами.
— Верю, не верю, какой в том смысл? Все отвернулись от нас… Так что в моем положении не отказываются от помощи, которую послал милостивый Эдн.
— Не Эдн, Р’гади, Я не лгал тебе, рассказывая про далекую страну Ал-бьон. Она существует… Правда, она называется совсем не так и лежит не в Западном океане, но она существует.
— И там знают имя Ар’каста, моего отца? Трудно поверить, мой хитроумный дьюв.
— Знают, Р’гади. Когда-то, очень давно, он пришел из этой страны в Ксам и стал здесь большим человеком… советником ад’серита.
— Мой отец родился здесь! И моя мать — пусть будут легки ее дни в чертогах Эдна — тоже!
— Мать — да, отец — нет. — Девушка упрямо молчала, и Блейд, подождав с минуту, добавил: — Но ты права, Р’гади — какой смысл сейчас разбираться с родословными? Я могу помочь, и не важно, кто меня послал — светлый Эдн или люди с родины твоего отца. Скажи, что с ним приключилось?
Она смерила Блейда недоверчивым взглядом.
— Разве друзья моего отца не знают об этом?
— Нет. Знают, что произошло что-то плохое. Они это чувствуют — здесь и здесь, — странник коснулся лба и груди.
— Не слишком же быстро они почуяли беду, — девушка покачала черноволосой головкой. — Что бы тебе явиться пораньше, дьюв… пока Х’раст не наложил лапы на отца…
— Кто такой Х’раст?
— Тоже стратег и военный советник ад’серита… первый, старший среди советников… Он ненавидит отца, потому что эдор уже не раз собирался поменять их местами.
— Но не поменял?
— Род Х’раста более знатный, — Р’гади презрительно скривила губы, — но он не стоит и ногтя
— Значит, твой отец — великий стратег, — задумчиво произнес Блейд. — Чем же он занимался? Водил войска?
— Войска водили другие — те, кому положено махать мечом. Отец считал и чертил карты. Едва рыжие псы из Айдена затевали очередной поход на Юг, как ему становилось известно об этом. Он высчитывал, сколько солдат надо послать, с каким обозом и какой дорогой… он рисовал карты — с горами, реками, лесами, местами привалов… он говорил, когда должно выступить войско, что вовремя перегородить путь рыжим собакам… Он никогда не ошибался!
— Никогда? — Блейд приподнял бровь.
— Ну, только один раз… последний…
Странник подвинул ногой подушку и сел; Р’гади осталась стоять перед ним. Он потянулся к кувшину, плеснул в кружку, выпил. Это был фруктовый сок.
— Скажи, Р’гади, откуда твой отец узнавал про айденские дела? Пожалуй, это было непросто?
— Точно не знаю, — девушка повела плечами. — Он говорил, что имеет там надежных людей…
«Только одного, — подумал Блейд, — только одного. Зато очень надежного… очень информированного!»
Значит, вот как они работали — пэр империи Асруд бар Ригон и штабной стратег эдората Ар’каст! Сообщали друг другу о всех готовящихся экспедициях, чтобы Ксам успел вовремя попридержать руку Айдена, а Айден — Ксама… Вероятно, Асруд ухитрился переправить коллеге все данные и о последнем походе — ведь ксамитская армия ждала в холмах на выгодной позиции, и как раз там, куда пришли в конце концов айденские орды и хайритские всадники… Там бы все воинство и полегло, включая и тысячу Ильтара, если б не выдумка с возами. Не это ли поражение хотят сейчас повесить на шею Ар’касту?
— Что ты делала в степи — в тот день, когда мы встретились? — он посмотрел на Р’гади. — Разве в Ксаме принято, чтобы девушка командовала отрядом воинов? Кто тебя послал?
— Отец, разве непонятно? — она с вызовом прищурилась. — А командовать я могу хоть сотней… не хуже любого мужчины!
— Я знаю, что ты не только красива, но и отважна, как божественный Грим, хайритский ветер битвы. Ты поймала в степи дьюва и покорила его…
По губам девушки скользнула улыбка; видно, эти воспоминания не относились к числу самых неприятных. Блейд, уже догадываясь, что произошло, спросил:
— Не разгневался ли эдор на Ар’каста за то поражение в холмах? Когда хайриты расправились с вашими копьеносцами?
— Я расскажу, — Р’гади опустилась на ковер и сложила руки на коленях; лицо ее помрачнело. — В тот раз, последний, отец все узнал вовремя. Когда рыжие псы пойдут на юг, сколько их будет, сколько наймут всадников из Хайры… Он все подсчитал, и войско выступило в нужный срок… большое войско, сильное… Оно должно было раздавить собак! Отец говорил, что хайритов слишком мало, чтобы справиться с нашими копьеносцами. Может, они бы и ушли на своих шестиногих зверях, но только не на юг! — Девушка разволновалась, лицо ее порозовело.