Ричард Длинные Руки – гауграф
Шрифт:
Если искать сокровища, мелькнула угрюмая мысль, то примерно представляю, где нужно рыть.
Путь до Геннегау показался намного короче, сказывается эффект знакомой дороги, внизу засияло ровное море огня, я пошел по дуге вниз, растопырив крылья и стараясь не поднимать шума.
На востоке только-только заалели первые облака, когда мои когти царапнули гранитный пол. Я перетек в человека и некоторое время приводил себя в прежний майордомий вид. Из башни я вышел все так же неузнанно и незамеченно, сержант внизу подпрыгнул в испуге, потом расплылся
– Бди, – сказал я значительно. – Страна охраняется не мечами, а бдильностью!
– Рад стараться!
– Старайся, старайся…
Бобик примчался таким могучим галопом, что я поспешно прислонился к стене и некоторое время отчаянно отбивался от его преданной любви.
– Я вернулся за тобой, – заверил я. – Вот вдруг вспомнил, что я там, а ты здесь, и… вернулся!
Он снова бросился на шею, я выждал положенное время на облизывания, народу надо дать время на изъявления, гайки закручивать потом, когда выпустит пар, сделал строгое лицо и сказал твердо:
– Все-все, митинги и прочие безобразия закончены, пора к работе! Пойдем.
Он прижимался к ноге и всем видом выказывал полнейшую преданность мне больше, чем кухне. Я шел быстро, хотя и державно. Слуги по мановению моей длани шуганули во все стороны, вдруг да правитель гневен, сонный церемониймейстер встретил учтивейшим поклоном, в котором ни капли подобострастия, это было бы оскорблением правителю.
– Ваша светлость, с возвращением…
– Я на минутку, – предупредил я.
– Что-то случилось?
– Да.
– Новые распоряжения?.. Не сочтите за дерзость, но мне лучше быть в курсе, чтобы незаметно подготавливать…
– Все в силе, – заверил я. – Просто отлучусь на некоторое время. Уже официально. Я вернулся за своим конем. Этого взбесившегося кабана тоже возьму с собой.
Он поклонился, я с некоторой долей неловкости ощутил, что уже привыкаю, когда вокруг кланяются. Это опасно, Александр Великий привык, что покоренные персы кланяются, начал того же требовать и от своих македонцев. Я тоже быстро оперсиваюсь, дескать, так и должно быть, я же не хто-нибудь, а тот самый, знаете, сама его светлость, Ричард, великий и ужасный, карающий и милующий, все передо мной на задние лапки. Я хоть и демократ, но…
В своем кабинете, куда спешно принесли еду, уже знают, что майордом почему-то возвращается всегда голодный, я торопливо хватал куски мяса и засовывал в пасть, не забывая и про изящный и всегда открытый в готовности ротик Бобика.
Вбежал запыхавшийся граф Ришар, следом почти влетел барон Альбрехт. Оба в рубашках, даже камзолы где-то сбросили, тоже начинают привыкать к мирной жизни. А раньше ходили, громыхая доспехами, как все еще делает сэр Растер.
– Что-то стряслось? – спросил Ришар.
А барон поинтересовался подозрительно:
– Что изменилось?
Я указал на кресла.
– Сядьте. Стратегически ничего не меняется.
– А почему вернулись так… спешно? – спросил Ришар, не подобрав другого определения моему появлению.
– Это личное, – заверил я. – Часть войск, как я уже говорил, нужно перебазировать в Брабант. По крайней мере, начать перебазировку. Проход через весь город с развернутыми знаменами, под рев труб…
– Зачем? – спросил Ришар и уточнил: – Под рев труб?
– А вдруг императорские шпионы тугие на ухи? – огрызнулся я. – А надо, чтоб заметили. Но, еще раз напоминаю, делать это очень обстоятельно и неспешно.
Они сели напротив, собранные и внимательные. Ришар всматривался пристально, барон сказал:
– Да, это понятно. Не простой поход, а завоевательная война… с непонятным исходом.
– Понятным, – поправил Ришар, – непонятно, как будет проходить и когда закончится. Но в данном случае нас вообще-то больше интересует, что именно изменилось.
Барон добавил, смягчая прямолинейность графа:
– Больно вид у вас, сэр Ричард…
Он не договорил, какой, вряд ли точно можно определить, если меня самого раздирают противоречия, я ответил:
– Господь посылает испытания только тем, кого любит. На кого рассчитывает!
Барон сказал с напряжением в голосе:
– Что-то у меня нехорошие предчувствия.
– Да уж, – согласился Ришар. – Надеюсь, неприятности не с церковью?
Я отмахнулся.
– Нет, личное. Однако у правителя и личное переплетено с государственным. Только я вышел на улицу, как встретил прибывших купцов из Армландии. Они и сообщили дурные вести. Как вы помните, герцог Готфрид повез за меня вторую часть выкупа. Через Перевал! В Армландии ему оказали самый достойный прием, были пиры и подарки, после чего счастливый герцог отправился обратно… И на полдороге его захватили в плен.
Граф Ришар и барон Альбрехт ахнули в один голос:
– Кто?
– Король Гиллеберд, – ответил я с горечью. – Его люди действуют в Армландии давно, склоняя лордов признать Гиллеберда сюзереном. И когда подвернулся такой удобный случай…
Барон спросил злым голосом:
– Что требуют?
Я развел руками.
– Не знаю. Но вы правы в одном: вряд ли дело в «сколько», а именно во «что». Потому я сперва попытаюсь узнать, что же хочет Его Величество король Гиллеберд.
Они долго молчали, переваривая, наконец Ришар покачал головой.
– Не залетайте слишком высоко, – предостерег он. – Королевство Турнедо сильнее не только Армландии, но и Фоссано! Хотя Гиллеберд и хитрит, прикидываясь попеременно то слабее, чем он есть, то сильнее, но он в самом деле сильнее.
– Постараюсь провести операцию нового типа, – пообещал я. – А Бобик нужен, чтобы узнать, где герцог.
Барон переспросил:
– А эти купцы ничего не перепутали?
– Не думаю, – ответил я. – Люди солидные, я переговорил почти с каждым, проверка нужна, сходятся даже детали. Так что не врут.