Ричард Длинные Руки – князь
Шрифт:
Я замотал головой:
— Нет-нет, я что, дурак, переться в такие дали?
Он хмыкнул:
— Как изволите, ваше высочество… Хотя я не назвал бы это особенными далями. Ее дворец на той стороне площади.
Мне показалось, что в глубине его глаз мелькнула насмешка, я рыкнул, расправил плечи, потом решил, что сам свалял дурака, рычать надо на себя, сказал уже чуточку виновато:
— A-а, ну это я сам не слишком… или заработался как бы так. Пожалуй, поработаю до вечера, а на ужин приеду… или даже приду. Пусть готовит
Он ушел, затем был прием, я решал какие-то задачи и улаживал тяжбы, о своем решении насчет ужина совершенно забыл, однако Клифтон появился, как молчаливая белая рыба, уставился немигающими глазами.
— Ну че? — спросил я.
Он ответил изысканно вежливо:
— Ваше высочество, ее высочество принцесса Вирландина прислала слугу напомнить, что суп уже готов.
— Что? — изумился я, не поняв. — Какой суп?.. А, так это же было иносказание!.. Вот народ, все в лоб принимаете, хотя бы что-нибудь в бочину… Я имел в виду, что у каждого свои проблемы. У кого суп жидкий, а у кого бриллианты мелкие.
Он ответил мудро:
— Ваше высочество, лучше курица в супе, чем журавль в небе. Вам плащ подать или сами возьмете?
Я вздохнул.
— И что это я такой сегодня несдержанный? Мог бы и не ляпать дурным языком направо-налево, как хвостатая корова… Хорошо-хорошо! Иду.
— Сколько человек выделить для сопровождения?
— Через площадь?
— Здесь темнеет рано, — сказал он, — ночью можете заблудиться, площадь широкая.
— Не заблужусь, — ответил я сердито. — И не запугивайте, а то не пойду совсем. Пусть принцесса тогда у вас спрашивает, зачем вы меня так запугали, что ночь трясся под одеялом!
Провожать меня ринулся Бобик, а потом решил, что он еще и отряд по охране, я трижды спотыкался о него, когда он начал бестолково кружить вокруг, показывая, что охраняет от всего, даже от светлячков.
Небо красное от заката, облака застыли над горизонтом, багрово-черные с подпаленными краями, на земле уже густая тень, и на той стороне площади у входа во дворец зажгли смолу в бочках, огонь вырывается из жерл густой, как из вулканов, такими же страшноватыми клубами.
Стражи вытянулись при моем приближении, слуги понеслись впереди меня, расчищая дорогу и выкрикивая, что идет сам, тот самый, который.
Холл блещет огнями светильников на стенах, а когда миновал и прошел под аркой в зал, откуда три лестницы в разные стороны, там светло, как днем, от трех огромных люстр и напольных светильников в рост человека, воздух теплый и с сильным приятным запахом пчелиного воска…
— Сэр Ричард…
Я повернулся на голос, Вирландина вышла из боковой двери, милая и царственно улыбающаяся, в туго затянутом платье с волочащимся по полу подолом, волосы плотно убраны под платок с жемчужными нитями, я вижу только лицо, чистое, умное, с чуть насмешливыми глазами.
— Принцесса, — воскликнул я и поспешил к ней, наклонился
Она сказала веселым голосом:
— Потому и не спешили?
— Надо же потомиться в муке сладкой? — воскликнул я. — К тому же я нагуливал аппетит, чтоб сожрать целый котелок супа!
— Пойдемте, — велела она. — Будет вам суп.
— Котелок?
— Целый котел, — пообещала она.
— Бегу, — ответил я поспешно. — Куда?
— Идите со мной, — сказала она строго. — Надеюсь, ваша собачка не все там пожрет…
— Если суп оприходует, — пригрозил я, — шкуру сниму!.. Я в самом деле что-то проголодался, как только вас увидел. Вот смотрю сейчас, и вообще у меня что-то странное с аппетитом делается.
— Неужто совсем отбила?
— Напротив…
Мы поднялись по лестнице, и только когда там, наверху, поворачивали по коридору, заметил идущих на расстоянии двух фрейлин с опущенными глазками, тихих и скромных, как монахини.
Они тоже свернули за нами, выдерживая ту дистанцию, чтобы не слышать, о чем разговариваем, но не выпускают из виду, так что если позволю себе какой непристойный жест, это будет замечено сразу.
Впереди слуги поспешно распахивали двери, и мы безостановочно шли через анфиладу залов. Марсал, еще будучи наследником трона, уже отгрохал себе дворец, почти не уступающий королевскому, молодец, аппетиты росли быстрее его самого…
Наконец последний зал, на удивление небольшой и уютный, светильники только у входа, из-за чего почти полумрак, еще одна свеча на столе, небольшой стол, совсем не королевский, по креслу на противоположных концах, и — восхитительный аромат бараньей похлебки!
Я шумно повел носом и потер ладони. В дальнем конце зала, где почти полутьма, смутно выступает массивное ложе со слоновьим балдахином, все четыре ножки резные, между ними колышется полупрозрачная ткань.
У стены возле входа, откуда появились мы, застыли повар и двое слуг. Перед ними на небольшом столике большой котел, при нашем появлении все трое лишь повели взглядами, но не шелохнулись.
Я заулыбался во весь рот:
— Прекрасно!.. Спасибо, ваше высочество. Я вижу, вы серьезно восприняли мои слова насчет супа.
Она сказала мило:
— Мы вообще воспринимаем вас, сэр Ричард, очень серьезно.
Я провел ее к столу, отодвинул кресло и усадил, поклонился и отправился к своему месту, что не так уж и далеко, я опасался, что стол будет длиной в десяток ярдов.
Повар снял крышку и сунул поварешку в котел, а слуги подставили глубокие миски.
Я довольно потер ладони:
— Посмотрим, посмотрим, чем у вас тут кормят гостей!
— Гостей кормят иначе, — заметила Вирландина.
— Да? А я хто?