Ричард Длинные Руки – коннетабль
Шрифт:
Я долго ходил и всматривался, а когда ощутил голод, сел прямо на плиты и поужинал, благо Джильдина забрала все ценное, оставив только еду.
Голос всячески помогал, высвечивая отдельные агрегаты, детали, вот только допустить меня туда не мог, не велено, я особенно не настаивал, все мы в одной системе работаем, понимаю, наконец сообщил ему доверительно:
– Ну ладно, все ясно, пошел за струментом. Открой мне прямой выход. И, кстати, как тебя сразу кликнуть, а то дорога через туннели больно длинная.
Молчание было ответом, затем Голос произнес нерешительно:
– Я не могу дать свой номер. Это запрещено.
– Конечно! – воскликнул я. – Будто я не знаю!.. Нет, номер сохрани, я говорю о разовом прямом допуске. Который знаешь только ты и я. А потом ты его ликвидируешь. Понял?
Я услышал явное облегчение, когда Голос сказал:
– Я так никогда не делал, но, думаю, так можно…
– Конечно, – заявил я убежденно. – Есть разные уровни допуска. Мне достаточно самого низкого, только на вход. Это ничем не вредит безопасности… К тому же я – свой.
Голос произнес:
– Когда придешь к Кольцу Гор, скажи "Скагеррак". Я услышу и открою проход.
– Запомнил, – сказал я.
Стена медленно потеряла прозрачность, а в другой стене так же неспешно открылся проход, аккуратно вырезанный, с гладкими, как стекло, стенками и ровным полом.
– Я вернусь, – пообещал я. – Сам понимаешь, я обязательно вернусь и все здесь налажу. Должность у меня такая – человек! Это именно мне, человеку, Господь Бог поручил Вселенную. Эту Вселенную.
Голос промолчал, а я шагнул в туннель, потрясенно понимая, что Страж Горы не открыл ход для меня, а просто сделал. Вся гора для него нечто легко перестраиваемое…
…Туннель оказался неожиданно коротким. Уже через несколько шагов я ощутил едва уловимый запах жареного мяса и горящего дерева.
Воздух задувает прохладный, даже холодный, что значит – ночь. Я приблизился к выходу, там мерцает серая пленка, сквозь нее видно не такое уж и далекое пламя костров. В ночной тишине уши уловили далекий треск и мужские голоса.
Я протянул руку, пленка чуть прогнулась под пальцами. Похоже, с той стороны каменная стена выглядит сплошной. Я нажал, пленка беззвучно лопнула. Невольно шагнув вперед, я оглянулся, за моей спиной именно стена из серого гранита. И можно не проверять – настоящая. Пропуск на выход тоже одноразовый, можно считать, что на выходе у меня его отобрали и, порвав, бросили в корзину.
В темноте отчетливо видно множество костров, шатры, а также десятки ракообразных воинов. Сидят и лежат у костров, не выпуская из рук топоры, дубины и копья.
– Ну спасибо, – пробормотал я, – удружил… Или эти ракообразные окружили все Кольцо Гор?.. Ну нет, столько народу не бывает…
Да и зачем, подсказал внутренний голос. Им важно охранять вход, а он, похоже, на этой стороне. Черт, ну как это тупые птицы находят дорогу за тысячи миль, а я, такой умный, хлопаю глазами и не представляю, в какую сторону идти!
С бешено стучащим сердцем я сосредоточился и, ухватившись за стену, перешел на запаховое зрение. Я едва не захлебнулся, сразу рухнув, как наковальня, в бездонное море запахов, цветов, красок и осязаемого вкуса. Из глаз полились слезы, а изо рта – слюни.
Я поймал мощный аромат силы и злости, почти не удивился, увидел в смазанном движении свою шварценеггершу. Ее несли, туго привязанную к толстой жерди, шестеро крепких воинов. Спазмы перегнули меня в желудке, я выблевал то немногое, что там еще было, стало легче, начал продвигаться вдоль стены вслед за струей, она иногда прижимается к земле, затем завела в ход, куда я ни в жисть бы не пошел…
Пещера с неровным зеленым сводом, свисают целые занавеси мха, иногда настолько низко, что я невольно пригибал голову. Так, на всякий случай, из простой брезгливости. Брезгливость возникла не сама по себе. Небрезгливые умирают первыми.
На той стороне яркий свет, пещера оказалась сквозной. Я тут же отрубил запаховое и сразу ощутил себя легче и увереннее в привычном мире, где каждый гад только и думает, как тебя нагреть, ограбить и плясать на твоих костях. Все пропитано магией, как в пещере, так и вне. За ее пределами – больше, выше, выше и дальше. И хоть на меня не действует, но чую, когда ее слишком много.
Военный лагерь ракообразных привольно раскинулся на выровненной, как бильярдный стол, площади. С трех сторон на деревянных столбах вышки для воинов-наблюдателей, сам лагерь окружен аурой магической защиты, три или даже четыре слоя заклятий, я их вижу отчетливо, только не с моими знаниями понять, как они срабатывают.
Затаившись, я осторожно всматривался в запахи, прощупывал ночную тьму во всех диапазонах. Кроме часовых на вышках, еще и трое призрачных: сквозь их тела узоры на каменных стенах можно читать так же легко, словно там никого нет.
Сфокусировав зрение до головокружения, я рассмотрел, что часть воинов не расстается с оружием и на отдыхе. У костров только мужчины, что правильно, женщины должны знать свое место. В смысле, лежать в палатках, ждать прихода повелителя. Или повелителей, как тут у них, вдруг да тетравленд наоборот. Цивилизация, насколько я помню, перепробовала все варианты.
В центре лагеря толстый, хорошо отесанный деревянный столб в три обхвата. Огромный костер перед ним, а там… Чувство опасности заставило меня прижаться к земле. Мимо прошли двое, топают тяжело, за ними тащится нечто тяжелое. Мои ноздри уловили запах свежей крови.
– …я же говорю, – донеслись скрипучие, словно на терке делают песок из камня, слова, – даже Фистал не добывал такого инжирика.
– Грэйп добывал, и не раз, – возразил другой голос, еще скрипучее.
– С такими рогами?