Ричард Длинные Руки – король

Орловский Гай Юлий

– И выздоравливают быстро, – подтвердил Норберт. – Хорошие воины.

– Какие хорошие, – уязвленно возразил Растер, – замечательные! Самые лучшие в мире!.. Да здравствует самый мудрый вождь Ричард Завоеватель, что поручил мне этих зеленых!

– Так выпьем за это, – сказал я. – Пить или не пить – третьего не дано.

– И не надо, – ответил Растер бодро, – будем пить вдвоем!

– Сэр Растер, – сказал я торжественно, и он сразу посерьезнел, – на вас возлагается великая и сложная задача!.. Пока армия Меганвэйла будет принуждать к миру

отдельные несознательные королевства, вам поручаю самое трудное…

Он прорычал:

– Только прикажите!

– Приказываю, – сказал я, ибо Растер прост, в данном случае нужно именно приказать, – вы с вой-ском троллей при первой же возможности выступаете в сторону Сен-Мари. По дороге погостите в своем родном лесу в Турнедо, повидаетесь с родным племенем, отпразднуете, оставите женам и детям подарки…

Он хмыкнул.

– Это да, нужно. А то у нас уже и обоз завелся, которого раньше вообще не было. Колеса трещат, столько добра эти мунтвиговцы везли! На все племя хватит, и еще останется.

– Вот-вот, – сказал я, – тогда как бы приятное с полезным, а еще сверху и нужное.

Он довольно потер ладонь о ладонь, по шатру пронесся металлический скрежет, от которого Норберт и Альбрехт поморщились, а я ощутил, как заныли зубы.

– Хорошо, – сказал Растер довольно. – Поводов не выпивать становится все меньше!

Норберт с беспокойством поглядывал на багровеющее небо.

– Ваше высочество, если хотите вернуться до ночи, нужно сейчас…

– Кони устали, – ответил я. – Ночуем у друзей, а утром в обратный путь. А где Бобик?

Норберт ответил саркастически:

– Где Бобик? Где ему еще быть? Эти зеленые его обожают, сразу пошли с ним на охоту.

Я подумал, сказал задумчиво:

– Зеленые… Не звучит ли это несколько… не совсем как бы толерантно? Все-таки оттенок кожи… гм… У них он несколько альтернативный, потому, может быть, как-то звать их не по цвету?

– Желтожопыми? – предложил Альбрехт самым серьезным голосом.

Я посмотрел сердито.

– Разве они желтые?

– А это важно? – изумился Альбрехт.

– Очень, – отрезал я. – В общем, подумайте на досуге. Нужно такое, чтобы не задевало их достоинства и не отделяло от общества. Лет через тысячу это станет актуально.

Норберт охнул, посмотрел на меня сердито.

– Ваше высочество. А может быть… пусть через тысячу лет и решают свои проблемы? Нам бы свои решить.

– Свои труднее, – сообщил я ему потрясающую новость, – а вот чужие мы всегда готовы разрулить с легкостью. Мы ж такие умные!

Глава 4

Нам поставили отдельный шатер, на шелковых стенах фамильные гербы графа Томассона, одного из полководцев Мунтвига, но нам так даже интереснее. Нужно подсказать, чтобы Гайдак поставил и этот шатер у себя в племени, как боевой трофей.

Норберт сразу улегся и заснул, набираясь сил для завтрашнего дня, а я некоторое время ломал голову над этой новой проблемой. Как-то в голову не приходило, что могут быть и у троллей такие идиотские заморочки, как у людей. Хотя это я дурак, высшим общественным животным свойственно воевать друг с другом, хотя до этого я знал только муравьев и людей.

Первыми, конечно, начали муравьи, они бьются с себе подобными уже сотни миллионов лет, причем не только с теми, кто крупнее или другого цвета, но и своей родней, что отселилась из их семьи, а потом начинает охотиться слишком близко…

Альбрехт снял сапоги, давая отдохнуть ногам, но пока не ложился, то ли не слишком устал, то ли показывает мне, что у него еще есть запас сил и бодрости.

– Еще вина? – спросил я, зная, что он откажется. – Кстати, дорогой вице-канцлер, вы разглядели эту новую проблему?… Хотя не знаю, может быть, это и хорошо… Во всяком случае, для политика первого ранга точно хорошо, но я разве все еще первый?

– Ваше высочество?

– Тролли, – сказал я. – Я думал, тролли – это тролли…

– Оказались переодетыми эльфами? – спросил он деловито.

– Граф, – сказал я строго.

Он сказал виновато:

– Простите, ваше высочество, но я уже привык, что с вами могут быть любые неожиданности, удивляться нельзя, нужно принимать все, будто каждый день вижу. Что с троллями?

– А вы не заметили, – сказал я со злостью, – тролли тоже разные! С виду одинаковые, а внутри всякие. Зачем-то ненавидят друг друга, воюют друг с другом… Растер говорит что-то остервенело, ума не приложу… Но что хорошо для политика низшего уровня, неприемлемо для политика высшего класса, каким, естественно, являюсь я, такой умный, замечательный и даже временами мудрый.

– А как надо? – спросил он.

– Мир и дружба, – пояснил я. – И торжество гуманизма!.. Кто против гуманизма…

– Будем вешать, – подхватил он, – в нашем гуманном обществе взаимной любви и справедливости!

– А особо упорных сажать на кол, – подтвердил я. – На городской площади. Народ любит подобные увеселения, нужно только поставить там ряды скамей и предусмотреть места для продавцов пирожков. Так вот, насчет троллей… Граф, поручаю это вам! Не пугайтесь, не лично. У вас есть штат… Почему нет? Наберите!.. И всесторонне изучите проблему. Первый вопрос: выгоднее нам поддерживать их вражду и взаимное истребление или внедрять у них принципы терпимости и толерантности?

Он спросил опасливо:

– А в чем разница между терпимостью и толерантностью?

– Ни в чем, – огрызнулся я, – но звучит!.. Граф, вы же разговариваете с деятелем!

Он пробормотал:

– Да уже перестаю отличать, где сэр Ричард, а где этот самый деятель непонятного масштаба. Но я понял, ваше высочество. Надо искать пути примирения в их гуманном обществе. Другого не надо.

– Почему?

Он посмотрел на меня с ехидной улыбочкой.

– Иначе пришлось бы признать вас политиком рангом ниже, а как допустить такое? Это умалит достоинство всех наших рыцарей!