Ричард Длинные Руки – король
Шрифт:
– Тогда перекусим? – спросил Альбрехт. – Промочим горлы и к Растеру?
Я покачал головой.
– Откуда у вас только силы берутся… Вы же вдвое старше.
– И что? – спросил Альбрехт уязвленно. – Мы с Норбертом в самом расцвете молодости! Хотя, когда я был в пеленках, вот как вы сейчас, тоже считал мой нынешний возраст старостью.
– Убедили, – ответил я. – Так все-таки помоетесь… или сразу промочим глотки?
Норберт пробормотал в недоумении:
– Мыться? Зачем? Подсохнет, само осыплется. А вот вовнутрь принять не мешает, если на то будет
Я указал в сторону моего шатра.
Оба ели за троих и пили за пятерых, что значит, сюда мчались и мчались, перекусывали на ходу и не покидая седел, но оба такие худые и жилистые, сплошная выносливость и выживаемость, что в самом деле не припоминаю их изнуренными или даже усталыми.
Норберт все нахваливал вино, а я создавал пополам с виноградным соком, чтоб не упились, а потерю жидкости восполнить необходимо. Альбрехт ел и пил умеренно, все расспрашивал, как здесь и что, я рассказал обоим вкратце ситуации в Варт Генце и в Скарляндии, что оба восприняли спокойно, ну да, а как же иначе, удивительнее было бы, если бы все осталось, как прежде. Едва кот из комнаты, мыши танцуют на столе…
У Норберта в самом деле чутье, почти вся его разведка осталась там, в Сакранте, но он безошибочно назвал все части Меганвэйла, кто из них где расположился, сообщил о бароне Хельмуте, что довольно неосторожно выдвинулся на восток, ломая порядок войск, но сам же и добавил, что сейчас это неопасно, у Мунтвига совсем нет крупных армий…
Их кони отдохнуть, конечно, не успели, но Альбрехт заверил, что если Норберт не ошибается, то Растер в самом деле недалеко, успеем увидеть его сегодня же вечером.
Бобик завизжал от счастья, когда услышал, что едем к Растеру, у них какое-то родство душ, оба просто влюблены друг в друга, полное взаимопонимание, никаких секретов.
Я на некоторое время усомнился:
– А вы сможете… по такой погоде?
– Погода начинает портиться от возраста, – напомнил Альбрехт.
– Погода, – заметил Норберт, – не бывает хуже настроения.
– Ну вы и орлы, – сказал я с сердцем, – хорошо, едем немедленно.
И все-таки я старался держать арбогастра позади, оба хорохорятся, однако выносливость любого орла имеет пределы.
Лагерь троллей оказался в самом деле за лесом, мимо которого я проскочил в двух-трех милях, но то ли я пронесся, как молния, то ли они маскируются просто замечательно, даже сейчас мы подъехали почти вплотную, а потом вдруг оказались в окружении острых копий.
– Свои, – сказал я бодро. – Свои!
Один из троллей прорычал:
– Мы узнали вас издали, сэр Ричард. Кержак, проведи гостей к шатру Великого Вождя. Идите строго за ним, а то у нас тут есть ловчие ямы…
Альбрехт покрутил головой, молодцы, но ловчие ямы что-то новое, раньше тролли свои лагеря ими не окружали.
Тролли кто спит, кто отдыхает, но все прямо на земле без всяких шатров и даже шалашей, разве что некоторые с удобствами расположились на охапке срубленных веток, есть же такие изнеженные, остальные не делают различия, на чем спят: на камнях, сырой или сухой земле, одного я видел даже спящим в луже.
Где-то на полпути к центру лагеря навстречу вышел гигант в полных рыцарских доспехах и закрытом шлеме, я уже хотел окликнуть как Растера, но засомневался что-то, и тут от костров поднялись еще трое и подошли к первому, такие же широкие гиганты в стальных доспехах, шлемы укрывают лица вместе с подбородками, от всех троих веет свирепой нерассуждающей мощью, как от Растера.
Я вскинул руку и крикнул дружелюбно:
– Ричард Завоеватель приветствует великих воинов!.. А где мой друг Растер?
Воины вскинули топоры, размеры просто чудовищные, проревели грубыми сиплыми голосами:
– Ричард… слава!..
– Ричард – ура!
– Ричард – победа!
– Видите, – сказал я вполголоса Альбрехту, – народ меня любит, хоть еще и зеленый…
Первый из троллей сделал шаг вперед и прорычал страшным голосом:
– Я Гайнур, сын брата Чандлера, сотник и полуплеменной вождь. Иди за мной, великий Ричард, я отведу к нашему вождю и наставнику Растеру Необыкновенному!
По скрипу кожи я ощутил за спиной, как переглянулись Норберт и Альбрехт, последний даже тихонько фыркнул.
Лавируя между кострами, мы вышли в центр лагеря, где высится настоящий шатер, хоть и с гербом мунтвиговского герцога, чье войско было разбито троллями в недавней битве.
Из шатра несется довольный рев, я предположил вполголоса, что это поют нечто лирическое, Альбрехт сказал, что ссорятся, Норберт решил, что обсуждают планы летней кампании по захвату мира.
Гайнур без церемоний отбросил полог шатра, но придержал для нас. Я вошел первым. В центре шатра обширный стол, на широких блюдах грубо обжаренное мясо, два огромных кувшина вина, а трое гигантов в доспехах, сняв шлемы, пируют и ведут неспешные беседы.
Все трое удивленно повернули в нашу сторону головы, и, если бы не зеленый цвет кожи, я бы не отличил Растера от Гайдака, вождя племени, и Чадлера, шамана.
Все трое массивные, как скалы, головы сидят прямо на плечах, без всяких художественных излишеств вроде шеи, на лицах все вырублено зубилом, как массивные надбровные валы, больше похожие на скальные навесы, так и мощные скулы, тяжелые гранитные подбородки, даже губы кажутся вырубленными из камня.
Растер поднялся, задев массивный стол и едва не опрокинув, но оба тролля придержали, придавив громадными, как стволы деревьев, лапищами.
– Сэр Ричард! – проревел он таким голосом, что я невольно повел взглядом по обоим троллям, точно ли это сказал он. – Да как же я рад… Вот уж точно Великая Жаба указала вам верный путь!
Мы сошлись с тяжелым лязгом, я задержал дыхание. Его могучие руки стиснули меня в объятиях, как лев антилопу, на нем по-прежнему металла больше, чем на трех самых выносливых рыцарях, но теперь он не один такое чудовище, эти двое как близнецы и братья.
Они поднялись, вышли из-за стола, я обнялся и с ними, а Чадлеру сказал, импровизируя на ходу: