Ричард Длинные Руки — вице-принц
Шрифт:
Он помотал головой.
— Мы не о Мунтвиге, ваше высочество. Об этом вы говорили с верхушкой города, а мы люди помельче, но как раз те, кто город кормит. Раз уж вы появились здесь с благородными рыцарями, то вы поможете нам избежать горькой участи… со стороны людей из воды.
Я отшатнулся.
— Что еще за люди из воды?
— Люди-рыбы, — сказал он, — так мы их называем. Раньше они жили только в озере, оттуда вытекает маленькая речка, что впадает в нашу Интерелу, а потом появились и в Сивашке. Наши рыбаки сперва жаловались,
Второй, еще осанистнее, сказал глухим голосом:
— Сейчас они начали нападать на рыбаков…
— И не только, — сказал, осмелев, третий. — Всякий, кто вздумает искупаться в реке, рискует. Если люди-рыбы заметят, то уволокут под воду, а потом можно найти только обглоданный скелет. У них такие зубы, даже кости перекусывают!
Из ратуши вышел Норберт, прислушался, сказал негромко:
— Ваше высочество, они говорят правду. Из моих двое погибли, когда переправлялись через ту речку. Еще пятеро ранены.
Глава 13
Гильдиевики посмотрели на него с благодарностью во взоре. Я поморщился.
— Мне тоже не нравятся эти ихтиандры. К счастью, они, как говорите, не отходят от озера и реки? Значит, особой опасности не представляют.
— Ваше высочество, — запротестовал Бейтс, — уже несколько человек погибло!
Норберт уточнил:
— Не человек, а простого люда. А из наших, как я уже сказал, только двое.
— Значит, — сказал я жестко, — особой опасности не представляют. Достаточно держаться в сторонке от этого озера, нам хватит и других озер, рек и ручьев.
А после победы над Мунтвигом, никто в ней не сомневается?.. разберемся и с этими реками и озерами.
Норберт посмотрел, прищурясь, сколько раз уже слышал от меня подобное, сколько раз натыкались на всякие зачарованные места, где жирует нечисть, но всякий раз более неотложные дела вылезают вперед, и постепенно все это остается за спиной.
— Мы вне опасности, — сказал Бейтс упрямо, — но как же крестьяне? Им и так приходится обходиться без озера! А теперь еще и без реки, откуда берут воду, где ловят рыбу для своих семей? Да и в город на продажу.
Норберт сказал суховато:
— Я всегда старался избегать этих противоречий между целесообразностью и долгом. Не хотел бы выбирать и сейчас.
Бейтс посуровел, взглянул исподлобья. На лице отчетливо проступило выражение сильнейшего укора.
— Но как же… Вы же рыцари! Вы обязаны защищать тех, кто не может защитить себя сам!
Норберт сказал предостерегающе:
— Ваше высочество, вы не только рыцарь, но и военачальник. От вашего умения командовать и выучки ваших войск уже зависит, выдержит ли наша армия первый удар орды Мунтвига!.. А вы готовы рискнуть судьбой всей войны ради горстки крестьян?
Бейтс нервно сглотнул и посмотрел на меня умоляюще, а остальные гильдиевики переминались с ноги на ногу и вздыхали. Я ощутил себя, как мелкий демон на праведном огне, что-то есть в нас такое, что сколько бы ни сталкивались с мерзостями войны, но всегда чувствуешь себя перед теми, кого клялись защищать, чуточку неловко, словно обманываешь ребенка.
Норберт посмотрел на меня, на Бейтса и сказал веско и коротко, как отрубил топором:
— Крестьянам помочь нужно. Но сделаем это после победы над Мунтвигом.
Бейтс сказал печально:
— А если победы не будет?
— Тогда эти люди-рыбы, — буркнул Норберт, — покажутся крестьянам не самым страшным в их жизни. Мунтвиг еще та рыба! Всем рыбам рыба.
— Да и это будет проблемой Мунтвига, — сказал я и добавил: — Как только он займет эти территории.
Норберт заметил холодно, только я уловил едва заметный сарказм:
— Тогда лучше просто отдать эту землю Мунтвигу? Пусть перебьет людей-рыб, а мы потом отнимем обратно? Или, как изящно выражается наш принц, заберем все взад?
Бейтс смотрел на меня отчаянными глазами. Я чувствовал затруднение, не могу выдерживать этот обвиняющий взгляд, помялся, изображая сложный мыслительный процесс, и спросил медлительно:
— Погодите, а чего эти проклятые рыбы вдруг полезли в реку?
Все замолчали, Норберт сказал медленно:
— У меня догадка, только догадка…
— Ну-ну?
— Алан сообщил, — сказал он словно бы нехотя, — милях в трех выше по течению пороги в три ряда… ни одна лодка не пройдет. А за ними весьма широкая отмель. Река разливается во всю ширь, можно перейти, едва замочив копыта.
Я потряс головой.
— Погоди-погоди. Если я правильно понял… а что там выше по течению еще?
— Иногда, — ответил Норберт, — вы понимаете в самом деле правильно, ваше высочество. Если подняться еще выше миль на десять, там озеро покрупнее.
— Так и думал, — сказал я, — насколько крупнее?
— Раз в десять, — ответил Норберт.
— Ага, — протянул я, — а в то озеро впадает не одна река, верно?
— Три, — ответил Норберт. — Побольше этой. И без порогов.
Лица Бейтса и его гильдиевиков сперва просветлели, что значит врубились, затем так же резко потемнели, поняли, что из этого вывода следует.
Он сказал быстро:
— Эти жабы пытаются расширить свою территорию?
— Им нужно, — подхватил один из его помощников, — всего лишь убрать выше по реке пороги! И свободно пройдут по течению в то большое озеро!
— Хуже то, — сказал Норберт, — что из того озера расползутся по остальным рекам… Ваше высочество?
Я вздохнул, повернулся к нему всем корпусом.
— Возьми две тысячи копейщиков и арбалетчиков. Пока не началась осада, встань у порогов и начинай отстреливать удальцов, что пытаются разобрать пороги. Когда их не останется, начинай медленно спускаться по обоим берегам, просматривая каждый дюйм в воде. И так до самого озера.