Ричард Длинные Руки – вильдграф
Шрифт:
Вокруг нас вспыхивал огонь, доносился грохот, почва содрогалась, а болиды продолжали сыпаться и сыпаться. Ухорез и Барсук соскочили с коней и закрывали им глаза, уговаривая не бояться.
– Что случилось, – прошептал Кроган в ужасе, – все небо в огне!
Несколько метеоритов ударили в скалу с той стороны, мы прятались за ней, как за огромным щитом. Она содрогалась и постанывала, несколько метеоритов с визгом и скрежетом чиркнули по краям, срывая крошки гранита. Нас осыпало искрами, а они ударили в сухую твердую землю с такой силой, что после них остались только наклонные норы.
Ухорез вскричал:
– Нас и здесь достанет!
– Угол падения равен углу отражения, – подбодрил я.
Кроган радостно охнул:
– Это защитное заклятие?
– Да, – сказал я. – Осколки уносит в сторону.
Небо стало багровым от множества падающих болидов. Воздух светился красным, небесные камни падают хаотично, но в небе словно разверзлась огненная дыра, все камни появляются именно оттуда…
Кроган сказал встревоженно:
– Дыра в небе двигается!
Ухорез твердил заклятия и торопливо перебирал амулеты на груди, в карманах и на шее. Я не отрывал взгляда от неба. В ослепительной синеве слепяще-белая дыра сдвинулась и начала переползать медленно и тяжело намного левее.
– Все на ту сторону, – сказал я.
Ухорез вскрикнул:
– Зачем?
– Стрелок меняет позицию, – бросил я.
Кроган беспрекословно ринулся за мной, Барсук последовал сразу за ним, Ухорез замешкался, а когда выбежал, ведя коня в поводу, огромный камень грохнулся на то место, где мы были, и проломил землю, как тонкую льдину.
Мы поспешно обогнули скалу, стена с этой стороны горячая и побитая небесными камнями. Мы уперлись в нее спинами, а с той стороны, где мы были только что, начался настоящий ад: массивная глыба дрожит, от нее начинают откалываться крупные камни.
– Только бы выстояла, – прошептал Кроган. – Держись, дорогая, держись! Если выдержишь, зарежу тебе в жертву черного петуха и белую овцу!
– А я первому же ограбленному, – пообещал Ухорез, – верну деньги!
– Колдун выдыхается, – сказал я. – И вообще он какой-то неповоротливый…
Камни в самом деле падают все реже, земля уже не вздрагивает и не стонет, лишь тяжело вздыхает, глыбы не рушатся, а по земле с разбега катится всякая мелочь. Последние камешки сыпались размером не крупнее ореха.
Кроган крикнул оторопело:
– Это… бросали в нас?
– Ну да, – ответил я бодро. – Здорово, правда? Я ж говорил, со мной не соскучитесь!..
Ухорез смотрел выпученными глазами то на меня, то на Крогана, потом без слов вскочил на коня, развернул и понесся во весь опор в сторону дальнего леса.
Кроган пробормотал:
– Может… он и прав…
Барсук проговорил, лязгая зубами:
– Я с вами…
– Ты орел, – подбодрил я. – Так где все-таки урочище Серого Вепря?
Кроган подумал, поднял на меня встревоженный взгляд.
– Я знаю.
– Показывай дорогу!
– Там плохое место, – предупредил он.
– В плохих местах сокровища! – заявил я. – В хороших уже истоптано, наплевано, загажено, а то и вовсе… напачкано. Поехали! Время – золото.
Они одновременно вскинули головы, дыра в небе неохотно затягивается, но с запада наползает тяжелая темная туча.
Барсук сказал тревожно:
– Будет дождь.
– Перестань, – сказал я, – дождь нас не убьет.
– Может быть, – предложил он робко, – подождем, когда закончится?
– Нас отыщет, – сказал я, – этот криворукий колдун. И точно убьет.
Кроган уже подтянул подпруги у своего коня, Барсук подумал основательно, что лучше: остаться и быть убитым или же выйти под дождь, вздохнул и нахлобучил на голову капюшон.
Прикрываясь скалами, мы отдалились от опасного места как можно дальше, а когда те кончились, пустили коней во весь опор. Не только я, но и Кроган с Барсуком постоянно оглядывались и со страхом смотрели на небо за нашими спинами, однако то ли колдун успокоился, то ли потерял к нам интерес, как я все еще надеялся, то ли мы выскочили за пределы его власти.
Навстречу неслась глухая котловина, справа и слева проскакивают пепельно-серые барханы, верблюжьи колючки, затем копыта простучали по известковой долине, что перешла в песчано-каменистую, сожженную нещадным солнцем.
После изнурительной скачки выметнулись на голое плато, за которым дикое нагромождение камней, скал, зависших плит, готовых обрушиться в любое мгновение. Место сильно выжжено солнцем, словно здесь даже не солнце, а что-то особенно злое и ненавидящее любую жизнь, ни травинки, ни кустика.
– Вон там, – сказал Кроган негромко и указал вдаль в самое опасное и непроходимое, по моему мнению, место. – Туда.
– Урочище? – уточнил я.
– Оно самое, – ответил он с тяжелым вздохом. – Урочище Серого Вепря. Очень опасное место.
Барсук сказал тревожно:
– Туда не ходят уже сотни лет.
Я сказал приподнятым голосом:
– Сотни лет? Как долго нас ждут!
Кроган спросил быстро:
– Кто ждет?
– Неприятности, – ответил я бодро, – кто еще?
Кроган пробормотал:
– Похоже, они дождались.
Барсук сказал с отвращением:
– Я самый большой дурак, какого я видел в зеркале.
– Тогда ты не ошибся, – горько ответил Кроган, – пойдя с нами.
– Не спешила бы мышь, – буркнул Барсук, – пожевать в мышеловке…
Кроган только вздохнул, Барсук сердито и в сомнениях засопел, но заговорил фальшиво и приподнято о пути мужчин, подвигах, однако как-то неубедительно, словно старался уверить сам себя, что если нет добычи, то надо довольствоваться пустыми свершениями во благо чего-то там и высоких целей.