Ричард Длинные Руки – вильдграф
Шрифт:
Для полетов во сне нужна особая легкость, а воздух потрескивает от напряжения, словно гроза собирается снова. И чем ближе к силам Тьмы, тем тревожнее.
Бернард смотрел с надеждой, я покачал головой. Он постарался не подать виду, что разочарован, даже ободряюще хлопнул по плечу, но я видел даже по его удаляющейся спине, что он здорово рассчитывал на мой очередной сон ночного лазутчика.
Ланзерот быстро натянул вязаную рубашку, надел кольчугу. Доспехи ему помогал прилаживать и затягивать ремнями Бернард. Рудольф сонно сопел, чесался, угрюмо смотрел в окно на покрасневшее
Мне одеваться проще всех, я отошел к другому окну, выглянул во двор. Тревожное чувство нахлынуло на меня с мощью волны цунами. Челюсти стиснулись, подавляя крик. Ланзерот, похоже, прочел что-то в моем изменившемся лице, в два широких шага оказался рядом, выглянул.
Во дворе все на месте, повозка в глухом углу. Из ворот конюшни вышел Асмер, в полном вооружении, меч у пояса слева и два ножа с другой стороны, шлем на сгибе левой руки, лицо бодрое, словно прекрасно выспался, только даже отсюда я рассмотрел темные круги под глазами.
Ланзерот сердито отпихнулся от подоконника. В глазах метнулась ярость.
– И что… – начал он грозно. И осекся…
Глава 14
Прямо посреди комнаты возникло лиловое свечение. Столб нечистого света возник из пола и уперся в потолок, словно полупрозрачная колонна, поддерживающая свод. Запахло озоном, будто после сильнейшего электрического разряда. В столбе света появился низкорослый человек в халате до пола и остроконечном колпаке. Мертвенно-бледный, но, когда сделал шаг и вышел из светящегося столба, лицо обрело нормальный цвет, разве что губы оставались мертвенно-лиловыми, даже синими.
Ланзерот первым метнул руку к мечу, колдун презрительно усмехнулся. Рука рыцаря успела выдернуть меч, но тут колдун обронил одно-единственное слово. Мне даже почудилось, что я уловил смысл, что-то довольно обыденное, вспомнить бы, но перед глазами коротко блеснуло, в ушах послышался шум водопада и тут же умолк.
Застыли все, кто в комнате. За спиной колдуна замер Рудольф, он приподнимался с лавки и в такой позе остался. Бернард успел замахнуться огромным топором, лицо замерло в гримасе ярости, зубы оскалены, как у зверя.
Колдун повернулся, посмотрел на старого богатыря, сказал с некоторой долей уважения:
– Быстр… Мне бы в твои годы… Ладно, так что везете?
Все молчали, словно превратившиеся в камень. Мне чудилось, что колдун сумел как-то замедлить для них время, сейчас наша секунда длится час, а то и сутки… или же все видят и слышат, раз он их спрашивает, но как ответят?
Колдун щелкнул пальцами. Бернард, на которого он смотрел, с трудом пошевелил губами:
– Что изволит мой госпо… Да пошел ты… Слушаюсь и пови… Умри, тварь… Ничего не скажу…
– Хорошо, – сказал колдун нетерпеливо. – Выбирайте! Я могу дать вам легкую смерть, а могу и обречь на страшные муки, от которых ничто не спасет. Я согласился прервать свои занятия и прибыть сюда… чтобы взять то, что везете издалека. Предлагаю отдать добровольно… А сейчас, чтобы убедились, что я не шучу, буду убивать по одному. А потом найду и сам…
Меня трясло, я просто не верил, что это наяву. Страшную гарпию я объяснил как неизвестное мне животное. Не всех же я знаю, вон анаконду ни разу не видел, как и медведя гризли. Да и остальные дивные звери, нападавшие по дороге, были вполне реальными, от них дурно пахло, летели клочья шерсти, капала слюна, от лап оставались следы, ничего сверхъестественного, но сейчас спиной ко мне стоит человек, который вышел из светящегося столба… проще всего бы объяснить это телепортацией, телекинезом или сотней других премудрых слов, я их знаю массу, но в голове предостерегающе стучат острые молоточки: это колдун!.. Злой колдун. Он убьет твоих спутников, а потом и тебя, знаешь ты эти умные термины или нет…
Руки мои сильно, заметно тряслись. Я неловко снял с пояса Ланзерота арбалет. Колдун вперил злой взгляд в Бернарда, снова поднял руку и направил указательный палец с острым накрашенным ногтем в его широкую грудь. Мне почудилось, что глаза Бернарда чуть сузились, а ноздри, напротив, раздулись в ярости.
– Последний раз спрашиваю, – сказал колдун. – Что везете? Где оно лежит?.. Или ты сейчас рассыплешься кучей песка…
Я поднял арбалет, стальная тетива натянута, а короткая толстая стрела покоится в узкой канавке. Привычное ружье, привычная спусковая скоба. Еще в детстве не раз стрелял в тире, потом в армии. Пусть не из арбалета, но тот же приклад, тот же спуск…
Колдун, уловив движение за спиной, нехотя обернулся. Обернулся без спешки, уверенный, что просто почудилось. Я нажал на металлический крючок. Звонко щелкнуло. Стрела исчезла с темного ложа, а колдун вздрогнул. В горле вырос короткий металлический штырь.
Глаза колдуна расширились, он распахнул рот, широкий, тонкогубый, я сжался в предчувствии жуткого крика, страшного заклятия, после которого у меня под ногами разверзнется земля, но из простреленного горла вырвался только хрип, и изо рта потекла алая струйка.
Руки колдуна рывками поднялись к горлу, пальцы коснулись железного штыря. Глаза впились в меня с интенсивностью боевого лазера. Я видел, как он рванул стрелу из горла. Кровь выплеснулась тонкой струйкой, ее раздувало, словно вентилятором. Грудь колдуна поднималась и схлапывалась, я со страхом понял, что он все еще пытается выговорить страшное заклинание.
За спиной звякнуло железо. Ланзерот начал шевелиться, рука медленно пошла к рукояти меча. Колдун качнулся, грохнулся навзничь, не сгибая колен. Стрела осталась зажатой в обеих руках, из темной дыры в горле толчками выплескивалась кровь и вырывался подкрашенный алым воздух.
Задвигались и Бернард, Рудольф. Рудольф первым очутился у колдуна, приставил к его груди лезвие меча. Когда он поднял голову, в его глазах, устремленных на меня, было изумление, смешанное с уважением:
– Какой выстрел!.. Хорошо, что не в сердце…
– Да, – сказал Бернард, он судорожно вздохнул. – Если бы в сердце, он бы успел что-то сказануть…
– Интересно, что, – произнес Рудольф задумчиво.
– Пошел ты, – выругался Бернард. – Не хочу даже и думать.
А Рудольф покачал головой.