Риданские истории II
Шрифт:
В этот момент по ступеням лестницы тихими шагами спускалась белокурая прекрасная девушка лет двадцати и скромно улыбалась. Я чувствовал спиной, как напряглась Алисия, что была старше на добрый десяток лет и, конечно, менее красива, чем эта обворожительная незнакомка.
– Я слышала, вы ищете Джима Ларсона, – бархатистым нежным голосом произнесла она. – Отец, это тот молодой мужчина. Шатен, кажется, и у него на щеке небольшой такой… шрам, да? – она кокетливо провела пальчиком по своей гладкой щечке и невинно взглянула на меня.
В этот момент внутри меня сильнее забилось сердце. Отчасти
– Да, это он! – возбужденно закивал я. Теперь во мне вновь затеплилась надежда. – Так он был у вас? Давно? Когда он съехал? Он сказал, куда отправился?
– А! – вдруг затряс в воздухе пальцем Тодд. – Припоминаю! Кажется, он что-то говорил о том, что намерен вернуться сюда через пару дней. Проклятая память. Плохая память на имена… Но теперь я определенно вспомнил. Да, так и есть. Через пару дней.
– Почему же его до сих пор нет? – встревоженно спросила Алисия. – Он ведь не сегодня покинул эту таверну? В противном случае, вы бы сразу вспомнили о нем.
– Верно, – Тодд почесал могучей пятерней блестящую макушку.
– Три дня назад, – нараспев ответила Майя. – Всего три дня назад. Уверена, он скоро вернется. Он мне показался человеком слова. И способным постоять за себя…
Пока я наблюдал за Майей, во мне играли противоречивые чувства, о которых мне даже не хочется думать. Нет, ни в коем случае я никогда бы не стал заигрывать с другой и предавать Алисию, но… Майя была ярким цветком посреди безжизненной топи. С другой стороны, было в ней все-таки что-то отталкивающее.
Нет, я не хотел о ней думать. И переключился на Тодда.
– Я буду вам платить за одни сутки вперед каждое последующее утро до тех пор, пока мы не съедем. Идет?
– Вот что я скажу вам, – ответил Тодд. – Три монеты в сутки в любое время. Но если же вы почтите нашу семью хорошеньким представлением, плата упадет до двух монет в сутки! Ведь вы артисты? Ну как, по рукам?
– Это щедрое предложения, Тодд, – с почтением произнес я. – Только не сегодня. Мы жутко устали с дороги. Завтра, идет? И с нас две монеты.
– Ваша комната на втором этаже, – слегка поклонился Тодд, приняв плату. – В конце коридора дверь направо. И не мешайте малышу Рикки… Он очень болен, – повторил он, выдержав маленькую паузу.
Я чувствовал, как Майя провожала нас взглядом, когда мы выходили на улицу за своим скарбом, но не поддался желанию обернуться. Также я слышал, как Тодд крикнул мне вслед, чтобы я отвел Рогзи к коновязи позади таверны.
Через несколько минут мы с Алисией внесли свои сумки со сменной одеждой и личными вещами в таверну. Проходя по коридору, я на миг остановился и краем глаза подглядел в полураскрытую дверь комнаты Рикки. Парень лежал в кровати повернутый лицом к двери и, по-видимому, спал, укрытый почти до самых глаз одеялом. Его лоб был мокрым от пота, а дыхание свистящим и прерывистым. Запах из комнаты шел смрадный. Кажется, там давно не проветривали.
Мы с женой зашли в свою комнату и бросили вещи на пол. Алисия плюхнулась в продавленное кресло у окна и с облегчением откинулась на спинку. Кажется, спустя пару минут она даже задремала. Я присел на широкую
Я разлепил веки и увидел женщину лет сорока. На ней было надето черное платье с грязно-белым ажурным фартуком, а на голове чепчик. Почти такой же, как на моей Алисии. В руках у нее было постельное белье и кувшин с водой. Она очень тихо прошагала в комнату, потупив глаза, и положила вещи на маленький столик у окна.
– Вы справитесь с этим сами, сэр? – робко спросила она, не поднимая на меня глаз.
– Конечно, благодарю. Меня зовут Ларри, а это моя жена Алисия. Она устала с дороги, так что…
– Простите, но мой хозяин не велел знакомиться с постояльцами и, тем более, говорить с ними о сторонних темах, не касающихся прислуживания здесь, в таверне. Прошу еще раз простить меня, сэр.
– Хозяин? О-о! Я подумал вы… – мне было неловко оттого, что принял эту женщину, возможно, за мать Майи или мачеху…
– Что-нибудь еще, сэр?
– Да, во сколько у вас принято ужинать?
– В шесть часов вечера, сэр. На нижнем этаже, сэр.
– Как ваше имя? Не бойтесь, я не расскажу об этом Тодду и при нем ни в коем случае не буду окликать вас.
Она мялась на месте.
– Ну же, смелее, – сказал я добродушно.
– Оливия, сэр. Только… – в этот момент она подняла на меня печальные глаза.
В них мне почудилась глубочайшая тоска, но я вмиг проглотил в себе желание задать ей еще несколько вопросов, потому как заметил на ее шее тесемку. Точно такое же плетение было у кулона, что носил мой брат!
– Оливия, – встревоженно шепнул я. – Откуда у вас это? – я указал пальцем на тесьму.
– Хозяин подарил мне.
– Что это за вещь? Это амулет орехового листа из камня? Он песочного цвета с небольшим сколом внизу, так ведь?
– Верно, сэр. А вам знакома эта вещь? – она мягко прижала руку к груди, как будто боялась, что я отберу у нее кулон.
– Да, она принадлежит моему брату. Он отдал ее вам? Почему? Вы знаете, где Джим?
Она хотела только что-то сказать, как на лестнице послышались тяжелые шаги.
– Эй! Долго ты еще будешь копаться там? – громыхал Тодд, оглашая криком пространство. – Живо спускайся вниз и помоги мне на кухне!
Оливия испуганно выскочила наружу, так и не договорив то, что я хотел бы от нее услышать. Я чуть не завыл от досады. Толкнув дремлющую Алисию, я тут же рассказал ей о кулоне. Она меня успокоила, рассудив, что мы найдем время поговорить с Оливией. Возможно, вечером.
К шести часам мы спустились вниз. Свечи все так же монотонно колыхали своими огоньками, заставляя тени плясать на стенах, как мы с Алисией – своих кукол внутри деревянных декораций. На столах уже стояли тарелки с хлебом, сыром, зеленью и сочным мясом слабой прожарки. Я понял это по розовому соку на дне тарелки. А еще я понял, как сильно проголодался. Однако, усевшись за один из столов, мы не накинулись на угощение. Мы были одни на этаже, и начинать трапезу, не дождавшись остальных, было бы эгоистично с нашей стороны.