Чтение онлайн

на главную

Жанры

Риф, или Там, где разбивается счастье
Шрифт:

— В Европе, знаете ли, супруг считается единственным судией в подобных вещах. Пока он мирится с ситуацией… — объяснял мистер Лит Анне, которая, разумеется, принимала его точку зрения, дабы убедить себя в том, что лично она относится к сей даме с исключительной терпимостью.

Пагубное воздействие мнений мистера Лита усугублялось его безупречной наружностью и сдержанностью манер. Он походил на анархиста с гарденией в петлице, который играет в высокой мелодраме. Каждое слово, каждая аллюзия, каждая модуляция приятного голоса намекали Анне на его принадлежность к обществу, одновременно более свободному и утонченному, которое следует традициям, но отвергает скрытые предрассудки, тогда как мир, который знала она, отвергал многие из традиций, сохраняя почти все предрассудки.

В среде, в которой он вращался, для целеустремленной

молодой женщины, испытывающей интерес ко всем проявлениям жизни, но инстинктивно желающей сталкиваться с ними в виде красоты и тонких чувств, безусловно должно найтись широкое поле для самовыражения. Занятие науками, путешествия, связь с миром, дружба с блестящими и просвещенными людьми — все это вместе обогатит ее дни и сформирует характер; и только в редкие моменты, когда симметричная бледная маска лица мистера Лита склонялась к ней и касалась холодной гладкой галькой поцелуя, она сомневалась в полноте предлагаемого им счастья.

Было время, когда стены, на которых сейчас покоился ее взгляд, отбрасывали блеск иронии на эти начальные мечты. В первые годы замужества степенная симметрия Живра напоминала ей лишь трезвый ум мужа. Это, как она вскоре узнала, был ум, вполне поглощенный поиском условностей в том, что чуждо условностям. Западная Пятьдесят пятая улица была не более серьезно, чем Живр, озабочена важным вопросом: что люди делают; разница заключалась лишь в том, за какими именно делами следили. Мистер Лит коллекционировал примеры таких поступков среди общества с той же основательностью и терпением, с какой коллекционировал табакерки. Он требовал строгого следования своим правилам отказа от условностей, и его скептицизм имел абсолютное свойство догмы. Он даже ценил определенные отступления от своих правил, вроде трофеев библиомана — «дефектных» первых изданий книг. Посещение протестантской церкви родителями Анны вызвало у него мягкий сарказм; но сам он гордился набожностью своей матери, поскольку мадам де Шантель, приняв вероисповедание второго мужа, стала частью общества, все еще соблюдающего показное благочестие.

Анна, надо сказать, нашла в своей благожелательной и элегантной свекрови неожиданное воплощение идеала Западной Пятьдесят пятой улицы. Миссис Саммерс и мадам де Шантель, как бы сильно они ни расходились в вопросе об узаконенном источнике христианских догматов, обнаружили полное согласие по всем важнейшим деталям салонного поведения; тем не менее мистер Лит относился к причудам матери с уважением, которое Анна, узнав его поближе, не позволяла себе приписывать целиком сыновней любви.

В первое время, когда она еще вопрошала Сфинкса, вместо того чтобы пытаться решить загадку, она осмеливалась обвинять мужа в непоследовательности.

— Ты говоришь, твоей матери не понравится, если я загляну в гости к той занятной женщине, которая была здесь на днях и была приглашена по ошибке, но мадам де Шантель рассказывает, что она живет с мужем, и, когда мама отказалась нанести визит Китти Мейн, ты сказал…

Улыбка мистера Лита остановила ее.

— Дитя мое, я не претендую на то, чтобы давать логические объяснения предрассудкам моей бедной матушки.

— Но если ты признаешь, что это предрассудки?..

— Есть предрассудки и предрассудки. Моя мать, конечно, позаимствовала свои у месье де Шантеля, и мне кажется, они уместны в этом доме, как душистый боярышник в твоем кувшине. Они берегут традиции общества, и терять даже малую толику аромата этой старины мне было бы жалко. Конечно, я не жду, что ты с самого начала почувствуешь разницу, уловишь нюансы. В отношении этой мадам де Вервиль, например: ты указываешь, что она по-прежнему живет в доме мужа. Совершенно верно. И если бы она была просто парижской знакомой — особенно если бы ты познакомилась с ней, как это еще, вероятно, принято, в приличном парижском доме, — я был бы последним, кто возражал бы против твоих визитов к ней. Но за городом все обстоит иначе. Даже лучшему провинциальному обществу свойственна, как ты сказала бы, ограниченность, и я этого не отрицаю; и если бы кто-то из наших друзей встретил мадам де Вервиль в Живре… это, знаешь, произвело бы дурное впечатление. Ты склонна смеяться над подобными соображениями, но постепенно осознаешь их важность; а пока что прислушайся к моей просьбе и позволь моей матери наставлять тебя. Всегда хорошо, когда чужой человек в старом обществе меньше ошибается в отношении того, что ты называешь его предрассудками, а я скорее охарактеризовал бы как традиции.

После этого она больше не пыталась смеяться над убеждениями мужа или спорить с ними. Это были именно убеждения, и несокрушимые к тому же. Бывали случаи, когда он действительно придерживался одного с ней мнения, но по совершенно иным причинам, чем она, что только углубляло пропасть между ними. По мистеру Литу, жизнь была подобна прогулке по тщательно систематизированному музею, где в моменты сомнения нужно было лишь взглянуть на номер и обратиться к каталогу; но для его жены она была похожа на поиски в огромном темном чулане, где ищущий луч любознательности выхватывал из тьмы то образ поразительной красоты, то ухмылку мумии.

В путанице ее нового положения все эти открытия были как дополнительный полупрозрачный занавес между нею и реальностью. Несказанные радости и страдания, для которых она, по ее ощущению, создана, стали дальше от нее, чем были прежде. Она не разделяла взгляды мужа, но постепенно стала жить его жизнью. Пыталась уравновесить положение пылом тайных путешествий души, и тогда возродилось старое жестокое расхождение между романтической мечтой и реальностью, и она вновь вернулась к мнению, что в «реальной жизни» нет ни реальности, ни жизни.

Рождение дочки развеяло это заблуждение. Она наконец почувствовала связь с подлинной жизнью. Но даже это ощущение продлилось недолго.

Все в доме Литов, кроме неизбежно грубого факта беременности, приобрело призрачный налет нереальности. Муж в этот момент отвечал собственному представлению об идеальном супруге. Он был внимателен и даже подобающим образом взволнован; но, когда он сидел у ее постели и задумчиво читал ей список «приходивших проведать», она взглянула сперва на супруга, потом на дитя, лежавшее между ними, и поразилась слепому колдовству Природы…

За исключением самой малышки, все, связанное с тем временем, стало удивительно далеким и неважным. Дни, которые ползли так медленно, в памяти будто скатились очертя голову по лестнице времени, и сейчас, когда она сидела на августовском солнце с письмом Дарроу в руке, история Анны Лит виделась ее героине скучной туманной повестью, которую однажды перед сном она прочитала в старой книге…

X

Два коричневых расплывчатых пятна, появившиеся на опушке далекого леса, постепенно становились четче, и уже можно было узнать пасынка и сопровождающего его егеря. Они медленно увеличивались на голубоватом фоне, время от времени пропадая из виду, и она спокойно сидела, ожидая, когда они дойдут до ворот, где егерь свернет к своей хижине, а Оуэн продолжит путь к дому.

Она с улыбкой смотрела, как он приближается. С первых дней своего замужества она стала сближаться с мальчиком, но по-настоящему начала узнавать его только после рождения Эффи. Увлеченное наблюдение за собственным ребенком показало ей, как много она еще должна узнать о худеньком светловолосом пареньке, которого каникулы периодически возвращали в Живр. Уже тогда Оуэн, в физическом и нравственном отношении, представлял для нее страннейший комментарий к отцовской внешности и складу ума. Он совсем не был так же красив, как мистер Лит, и семья со вздохом это признавала; но его очаровательно непропорциональное лицо с задумчивым лбом и дерзкой мальчишеской улыбкой подсказало Анне, каким могло быть лицо его отца, если бы его правильные черты исказила гримаса, вызванная крепким встречным ветром. Она пошла даже дальше в своем сравнении и разглядела в мыслях пасынка причудливо преломленное отражение мыслей мужа. С его резкими вспышками активности, его приступами лени книжника, грубым революционным догматизмом и не по годам острой ироничностью, мальчик был словно неистовая материализация отцовских теорий. Будто идеи Фрейзера Лита, привыкшие болтаться, как марионетки на своих колышках, неожиданно освободились и пошли себе гулять. Действительно, бывали моменты, когда насмешки Оуэна должны были вызывать у его родителя ассоциации с ужимками малолетнего Франкенштейна; но для Анны они были голосом ее тайного бунта, и ее нежное отношение к пасынку частью было основано на строгом отношении к себе. Поскольку у него была смелость, которой ей не хватало, она хотела, чтобы у него были и шансы, которые она упустила, и каждое усилие, предпринятое ради него, помогало поддерживать ее надежды.

Поделиться:
Популярные книги

Отмороженный 3.0

Гарцевич Евгений Александрович
3. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 3.0

Магнатъ

Кулаков Алексей Иванович
4. Александр Агренев
Приключения:
исторические приключения
8.83
рейтинг книги
Магнатъ

Лорд Системы 13

Токсик Саша
13. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 13

Магия чистых душ 2

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.56
рейтинг книги
Магия чистых душ 2

Романов. Том 1 и Том 2

Кощеев Владимир
1. Романов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Романов. Том 1 и Том 2

Последняя жена Синей Бороды

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Последняя жена Синей Бороды

Мимик нового Мира 8

Северный Лис
7. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 8

Приручитель женщин-монстров. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 3

Возвышение Меркурия. Книга 13

Кронос Александр
13. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 13

Чиновникъ Особых поручений

Кулаков Алексей Иванович
6. Александр Агренев
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Чиновникъ Особых поручений

Охота на попаданку. Бракованная жена

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.60
рейтинг книги
Охота на попаданку. Бракованная жена

Жена на четверых

Кожина Ксения
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.60
рейтинг книги
Жена на четверых

Я все еще не князь. Книга XV

Дрейк Сириус
15. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я все еще не князь. Книга XV

Звезда сомнительного счастья

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.00
рейтинг книги
Звезда сомнительного счастья