Рифматист
Шрифт:
Но теперь что-то выбралось наружу. Джоэл содрогнулся.
«Творится нечто странное, даже по меркам Небраска», — подумал он, наблюдая за Хардингом и Фитчем.
Хардинг провел на фронте больше десяти лет, но последние события его явно ошеломили.
В конце концов инспектор продолжил осмотр комнаты, а профессор вернулся к рисованию. Джоэл опустился на колени, чтобы в последний раз взглянуть на написанное. «Рисует неразборчиво…»
После непродолжительных уговоров он упросил Фитча помочь с набросками защиты. Хардинг вышел наружу, чтобы отправить
Джоэл спокойно водил угольком по бумаге. Уголь не обладал рифматическими свойствами, даже если его держал в руках рифматист, но угольные рисунки вполне соответствовали меловым. Загвоздка была в том, что ни один набросок не мог в точности передать все многообразие царапин и обрывков линий на полу.
Изрисовав несколько листков, Джоэл подошел к Фитчу. Тот снова изучал круг, в котором Чарльз принял последний бой.
— Ты обратил внимание, что он обвел мелом всю комнату, чтобы меловики не подкрались к нему по стенам? — спросил Фитч. — Умн'o. Кроме того, заметил ли ты, что характер атаки подтверждает наши предположения?
— Много меловиков, нападают все сразу? — кивнул Джоэл.
— Верно. И теперь у нас есть доказательства, что этот похититель… этот Каракульщик… скорее всего, мужчина. Круг поисков сузился. Ты не мог бы пойти скопировать те узоры на стене, чтобы у нас было несколько вариантов, нарисованных разными людьми? Мне кажется, такой подход не позволит нам ошибиться.
Джоэл кивнул и, захватив с собой бумажный свиток и несколько угольков, вышел из комнаты. Большинство полицейских спустилось на первый этаж. Замешкавшись на пороге, Джоэл обернулся.
Чарльз запер себя внутри защиты, совсем как Герман. Даже начертил линии Запрета под окном, и они определенно подверглись атаке снаружи. Может быть, он хотел выбраться через окно, но обнаружил, что путь к отступлению отрезан. И у него не осталось выбора.
Поежившись, Джоэл подумал о том, как Чарльз ночь напролет сопротивлялся меловикам — отбрасывал их раз за разом, пытаясь дожить до утра.
Он переступил порог и подошел к первому из двух рисунков на стене. На этот раз место преступления подкинуло больше вопросов, чем ответов. Джоэл приложил бумагу к стене и, оглядев узор, принялся за набросок. Это было…
В коридоре что-то мелькнуло.
Обернувшись, Джоэл краем глаза заметил, как что-то, едва различимое на фоне белого ковра, удирает по полу. Меловик.
— Профессор! — завопил Джоэл, бросившись следом. — Инспектор Хардинг!
Меловик заскользил по ступеням. Он почти сливался с белым мрамором, и Джоэл, достигнув подножия лестницы, потерял его из виду. Он осмотрелся по сторонам, и его передернуло от мысли, что меловик карабкается по его ноге и вгрызается в кожу.
— Джоэл? — Сверху у перил появился Фитч.
«Туда!» — подумал Джоэл, заметив белый росчерк, когда меловик пересек деревянный порог и помчался вниз по крыльцу.
— Меловик, профессор! — прокричал Джоэл. — Я за ним.
— Джоэл! Без глупостей! Джоэл!
Джоэл ринулся за дверь в погоне за меловиком. Студента тут же увидели, несколько полицейских кинулись навстречу. Джоэл указал на меловика, гораздо более заметного на газоне. Его контуры повторяли форму травинок подобно тени, падающей на шероховатую поверхность.
Полицейские кликнули подкрепление, в дверях особняка показался запыхавшийся Фитч. Джоэл, не сбавляя скорости, с трудом поспевал за меловиком. Меловые создания отличались быстротой и никогда не уставали. В конце концов он оторвется от преследователей, но пока что Джоэл и полицейские держались прямо за ним.
Меловик добрался до забора и поднырнул под него, Джоэл и полицейские бросились к воротам. Меловик направился к большому кряжистому дубу, затем, как ни странно, забрался вверх по стволу.
Джоэлу наконец удалось разглядеть его форму, и он замер на месте.
— Единорог?
«О, нет…»
Полицейские столпились у дерева, задрав головы и вскинув заводные винтовки.
— Эй ты! — позвал один из них. — Спускайся! Немедленно!
Джоэл подошел ближе. На дереве сидела Мелоди, и он услышал ее разочарованный вздох.
— Не самая удачная идея, да? — произнесла она, обращаясь к Джоэлу.
— Можно и так сказать, — ответил он.
— Вам придется объясниться, — сказал Хардинг, уперев руки в бедра.
Мелоди скривилась. Она сидела на стуле на кухне особняка, белая юбка была выпачкана после лазания по дереву. Сбоку один из полицейских тщательно подкручивал пружины винтовки. По маленькой кухне разносилось пощелкивание.
— Нельзя ли обойтись без этого? — спросил Фитч, покосившись на оружие.
— Пожалуйста, не вмешивайтесь, профессор, — ответил Хардинг. — Может, вы и смыслите в рифматике, но я смыслю в шпионах.
— Я не шпионка! — воскликнула Мелоди. Затем, спустя несколько мгновений, добавила: — Ну ладно, шпионка. Но я работаю только на себя.
— И какое вам дело до этой операции? — Хардинг, заложив руки за спину, начал медленно прохаживаться вокруг нее. — Какое отношение вы имеете к смертям?
Мелоди бросила взгляд на Джоэла, и тот понял, что, видимо, до нее наконец начало доходить, в какие неприятности она угодила.
— Совершенно никакого! Я обычная студентка.
— Вы рифматистка, — заметил Хардинг. — А эти преступления совершены рифматистом.
— И что? — возразила Мелоди. — Вокруг полно рифматистов.
— Вы проявляли неослабевающий, настойчивый интерес к расследованию.
— Мне было любопытно! Все остальные знают, что происходит. А я чем хуже?
— Вопросы здесь задаю я, — сказал Хардинг. — Вы понимаете, что в моей власти посадить вас за решетку до окончания расследования? Понимаете, что теперь вы — главная подозреваемая в убийствах?