Рифтеры (Сборник)
Шрифт:
– «Если?» А где еще она может быть?
Кларк изучает палубу под ногами, обдумывая возможности, и наконец говорит:
– Я… Я считаю, ее забрали сухопутники. Думаю, они и нас заберут, если мы последуем за ней.
Наката пристально смотрит на Лени своими беспокойными человеческими глазами:
– Почему? Почему они это сделали?
– Не знаю.
Элис оседает на койку, Кларк садится рядом.
Какое-то время обе молчат.
– Мне жаль, – в конце концов произносит Лени, не зная, что еще
Наката смотрит в пол, глаза ее сверкают, но слез нет. Шепчет:
– Не все. Кена, кажется, больше интересует…
– У Кена есть причины. Они нам лгали, Элис.
– Они всегда нам лгали, – она говорит тихо, не поднимая глаз. А потом: – Я должна была быть там.
– Зачем?
– Я не знаю. Если бы мы там были вдвоем, возможно…
– Тогда мы бы потеряли вас обеих.
– Ты не знаешь наверняка. Может, это были даже не сухопутники, может, она столкнулась с чем-то… живым.
Кларк молчит. Вспоминает те же истории, что и Наката. Подтвержденным сообщениям о людях, съеденных Арчи, уже сто лет. Естественно, их было не слишком много: люди и гигантские кальмары редко пересекаются. Даже рифтеры плавают слишком глубоко для таких встреч.
Как правило.
– Вот почему я перестала плавать наверх вместе с ней, ты знала об этом? – Наката передергивается, вспоминая. – Мы наткнулись на что-то живое, там, в срединных слоях. Оно было ужасно. Какая-то тварь вроде медузы, мне кажется. Она пульсировала, у нее были такие тонкие водянистые щупальца, почти невидимые, просто висящие в воде. И куча… желудков. Похожих на толстых конвульсирующих слизняков. Каждый имел свой собственный рот, и все они открывались и закрывались…
Лени кривится:
– Звучит мило.
– Поначалу я даже не заметила ее. Она была почти прозрачной, я врезалась прямо в нее, и существо принялось отбрасывать свои части. Главное тело тут же полностью потемнело и втянулось в себя, стало пульсировать, а все эти выпущенные желудки, рты, щупальца остались позади, они все светились, извивались, словно от боли…
– После такой встречи я думаю, что тоже не стала бы туда плавать.
– Самое странное то, что я вроде бы завидовала этой штуке, по-своему. – В глазах Накаты стоят готовые излиться слезы, но голос не меняется. – Наверное, хорошо уметь… отрезать от себя части, которые тебя выдают.
Кларк улыбается, представляя:
– Да.
Неожиданно для себя она только сейчас понимает: всего лишь несколько сантиметров отделяют ее от Элис. Они почти соприкасаются друг с другом.
«Сколько я уже сижу здесь?»
Лени отодвигается по привычке.
– Джуди так не считала, – Наката. – Ей было жалко части. Она почти разозлилась на основное тело, представляешь? Сказала, что то – слепая тупая масса. Как она там выразилась? «Типичная хренова бюрократия, чуть что, и она сразу приносит в жертву то, что ее кормит». Вот так.
Кларк улыбается:
– Очень похоже на Джуди.
– Она никогда ничего никому не спускает. Всегда отвечает. Мне это в ней нравится, сама-то я так никогда не делаю. Когда дела идут плохо, я просто… – Элис кидает взгляд на маленькое черное устройство, прикрепленное к стене рядом с подушкой. – Вижу сны. Лени кивает, но ничего не говорит. Не может припомнить, когда еще Элис была такой болтливой.
– Это настолько лучше виртуальной реальности, у тебя гораздо больше контроля. А в виртуале ты всего лишь торчишь в чьих-то чужих снах.
– Я тоже такое слышала.
– А ты что, никогда не пробовала?
– Осмысленные сновидения? Пару раз. Так и не врубилась.
– Нет?
Кларк пожимает плечами:
– В моих снах не слишком много… деталей, – «А иногда слишком много». Она кивает в сторону машины Накаты: – Эти штуки пробуждают меня до такой степени, что я понимаю, насколько все вокруг туманно. А когда все-таки появляются какие-то детали, то это обычно что-то совсем глупое. Черви, ползущие под кожей, или типа того.
– Но ты можешь их контролировать. В этом весь смысл. Ты можешь все изменить.
«В твоих снах, возможно».
– Но тебе сначала надо все увидеть, что для меня несколько портит эффект. А по большому счету, там одни большие смутные провалы.
– А. – Призрачная улыбка. – Для меня это не проблема. Мир кажется мне слишком туманным даже наяву.
– Ну, – робко улыбается Кларк в ответ. – Как тебе удобно.
Опять тишина.
– Я просто хочу знать, – наконец говорит Наката.
– Понимаю.
– Ты знаешь, что произошло с Карлом. Это было плохо, но ты знала.
– Да.
Наката смотрит вниз. Кларк следит за ее взглядом и замечает, что накрыла руками ладони Элис. Похоже, это какой-то жест поддержки. Чувствуется вполне нормально. Она нежно сжимает их.
Наката поднимает голову. Обнаженные темные глаза почему-то все еще удивляют.
– Лени, она не отрицала меня. Я уходила в себя, смотрела сны, а иногда просто сходила с ума, и она со всем мирилась. Она понимала. Понимает.
– Мы – рифтеры, Элис. – Кларк сомневается, но решает рискнуть: – Мы все понимаем.
– Кроме Кена.
– Знаешь, я думаю, Кен понимает больше, чем нам кажется. И не считаю, что он ничего не чувствует. Он на нашей стороне.
– Лабин очень странный. Он здесь не по тем же причинам, что и мы.
– А по каким же?
– Они засунули нас сюда, потому что здесь нам место, – Наката шепчет. – А Кена, мне кажется… они просто не осмелились отправить его куда-то еще.
Брандер идет вниз, когда Лени возвращается в кают-компанию.