Рифы космоса (трилогия)
Шрифт:
— Но старая Машина сошла с ума! — воскликнул Ганн. — Вы должны знать это! Ведь это вы сами сделали!
Светящийся человек даже не поднял головы.
— И генерал Вилер! Где он? Он тоже сошел с ума. Или с безумной страстью рвется к власти — это одно и то же. Как вы можете просто так вот сидеть? Что он делает, пока мы зря тратим время?
— Что касается генерала, — сказал золотой человек, — то мы о нем очень скоро услышим.
И в рубке раздался хриплый смех Вилера.
— В самом деле, очень скоро! — проскрежетал его металлический голос, раздаваясь ниоткуда. — Теперь вы все у меня в руках! Я управляю «Сообщностью»! Ее огневые системы подчиняются мне… и это значит, что все миры принадлежат тоже мне! Все!!! Но сначала я разделаюсь с вами.
Его слова были подтверждены тихим шорохом металла о металл.
В стальных стенах рубки открывались скрытые амбразуры. Из них в рубку заглянули блестящие тонкие стволы лазерных излучателей, уставясь точно на группу стоявших.
Их целью был Бойс Ганн, девушка и светящееся золотое существо, которое когда-то было человеком по имени Гарри Хиксон. Генерал Вилер завладел управлением оружейной системы корабля — как наружной, так и внутренней.
Теперь их жизни зависели от движения пальца генерала, лежавшего на спуске автоматического управления огнем. Одним движением один человек мог уничтожить их всех.
М к тому же он был безумцем.
Глава XVI
Светящийся человек поднял голову.
— Действие и противодействие, — строго сказал он. — Толчок и отдача, вызов и ответ.
Его золотая рука повернула рычаг на пульте, и один из десятка темных экранов перед ним загорелся, показав жесткое бронзовое лицо генерала. Его серо-стальные глаза пылали радостью триумфа.
— Вот вам вызов, — сказал Гарри Хиксон и снова повернулся к индикаторам и экранам.
— Но отвечать вам нечем! — проскрежетал генерал Вилер. — Вы проиграли! Вы все! Вместе с вашей дурацкой романтической иллюзией свободы!
Он упивается этой секундой, подумал Ганн. Карла Сноу прижалась к нему. Незаметно для себя он обвил ее рукой. Они оба смотрели на экран и на мертвенные стволы лазеров, окружающих их со всех сторон.
— Вы жертвы романтического заблуждения, — заявил генерал, поглаживая бронзовой ладонью спуск, который должен был уничтожить их всех. — Это можно понять. Животное, составляющее часть человека, всегда пыталось встать над сдерживающей его дисциплиной. Оно ищет свободы, и этого нельзя оставить просто так для нашего всеобщего блага.
Особенно же, — добавил он, сверкая стальными глазами, — для блага человека, который должен думать за всех. Такого, как Цезарь, Наполеон. Как я.
Ганн чувствовал, как Карла вздрагивает всем своим стройным телом, и крепче прижал ее к себе. Если бы можно было добраться до Вилера! Если бы у него было какое-то оружие! Светящееся золотое существо, бывшее Гарри Хиксоном, спокойно кивало, не поднимая глаз.
— Я сносил ваше присутствие, — провозглашал с экрана генерал, — потому что вы не могли нанести большого вреда. В прошлом отдельный человек ничего не стоил перед силами масс. Но развитие технологии изменило положение.
В двадцатом веке появилось ядерное оружие, потом лучевое. Один качественный скачок за другим… И вместе с ростом возможностей индивида должен был расти контроль за ним.
На лице Вилера маска бесстрастности сменилась маской гнева.
— Вы угрожаете этому контролю! — крикнул он. — План Человека превратился в воздушный шарик, проткнутый мальчишкой с иглой в руке. Эту иглу держит Дитя Звезд! Дитя Звезд должен умереть!
Золотой человек не поднял головы, продолжая хранить молчание. Его глаза были прикованы к пульту, маленький пиропод ерзал у него на голове, время от времени шипя и плюясь дымом.
— Человек создал Машину, чтобы автоматизировать операции контроля! — завопил генерал Вилер, его глаза пылали. — Теперь она подчиняется мне! Теперь это мое создание! Один человек будет править человечеством с помощью Машины, этим человечеством созданной!
Наконец Гарри Хиксон поднял глаза. Казалось, они пронизывают экран, глядя прямо в серо-стальные глаза Вилера.
— А кто, — спросил он, — создал тебя?
Генерал Вилер отпрянул. В его стальном взоре появилась растерянность.
— Это анти-Плановый вопрос! — воскликнул он. — Он не имеет смысла!
Глаза его снова стали непроницаемо-решительными. Он быстро, машиноподобно кивнул.
— Вы — случайный элемент, — заявил он. — Вас нужно устранить И я устраню вас — так!!!
И его мощная бронзовая ладонь опустилась на рукоятку спуска, управлявшего огнем лазеров, кольцом опоясывавших рубку.
Но выстрела не последовало.
Тонкие блестящие стволы излучателей слепо смотрели на Ганна и Карлу, на светящееся существо за пультом, склонившееся над циферблатами и экранами.
Генерал Вилер смотрел сквозь них, бронзовую маску его лица оживляло выражение триумфа. Казалось, он только что стал свидетелем большой победы. Он сказал вполголоса самому себе:
— С ними покончено, — и отвернулся.
Тихо, почти бесшумно стальные рыла излучателей втянулись в свои гнезда, на амбразуры надвинулись крышки.
— Что произошло? — прохрипел Бойс Ганн. — Почему он нас не убил?
Карла Сноу протестующе зашевелилась, и Ганн обнаружил вдруг, что сжимает ее, как утопающий спасательный круг. Ему казалось, что комната вокруг вертится, как карусель.
Гарри Хиксон поднял голову, но он смотрел не на Ганна и не на Карлу. Он смотрел в сторону двери, через которую они вошли.
— Генерал Вилер, — сказал он, — убил нас. И в его восприятии мы мертвы. То, что мы продолжаем существовать во итоги, более его не касается. И ею существование более не касается нас.
— Гипноз? — прошептал Ганн. — То, что полковник Зафар называл «ловушкой сознания»?
Но Хиксон не ответил Он не отрывал взгляда золотистых глаз от дверного проема.
Карла Сноу высвободилась из объятии Ганна.
— Ты болен, Бойс, — сказала она. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Скоро тебе станет легче, честное слово. Ты не волнуйся… ни о чем. Мы теперь в надежных руках.