Рикошет
Шрифт:
— Я не говорил, что кипячусь. — Ровный, полный серьезности тон его голоса когтями вцепился в мое терпение. Мне хотелось узнать его секреты, а не раскрывать свои. — Я сказал, что хочу узнать, почему ты это сделала.
Нет. Это был ящик, который я так прекрасно умудрялась оставить закрытым, и не намеревалась открывать его кому-либо. Особенно ему. Будучи психотерапевтом, ранимость — была вещью, которую я научилась держать при себе. Одно дело — рассказывать студенту на лекциях что и к чему, но другое — выпустить секреты из темного ящика. Это был мой ящик. Он мог получить любую другую
— Спроси о другом. Я не хочу говорить об этом.
— Хорошо. Как насчет того шрама, что на твоей спине? — Всего лишь одна рана, нанесенная с неестественным зверством, хоть и несущая в себе больше злости, чем боли.
— Я ушла на похороны отца и не сказала Майклу.
Ник кратко нахмурился, отчего кожа на лбу собралась складками.
— Он шрамировал тебя потому что ты пошла на похороны своего отца?
— Нет. Он шрамировал меня за то, что я нарушила одно из его правил. Не сказала ему, куда собиралась, поэтому он привязал меня к столбу в подвале и отхлестал. — Садясь на задницу, я прижалась спиной к стене у кровати недалеко от места, где он поставил пакеты с одеждой. — Он оставил меня там на три дня. Врач приезжал к нам домой, чтобы проверять раны и не допустить обезвоживание организма.
— Врач приезжал к тебе, а ты ни разу не заявила о том, что Каллин сделал с тобой?
— Кому, Ник? — Я машинально потерла внутреннюю часть ладони большим пальцем. — Ему принадлежит полиция. Врач не сказал бы ни душе, не рискнул бы, потому что, после такого его язык отрезали бы и выбросили в сточную канаву. Некуда было бежать. У него везде связи. — Жизнь с Майклом походила на ловушку, в которую тебя поймал диктатор в чужой стране, где ты окружен людьми, которые не говорят на твоем языке.
— Какого хера ты вообще влюбилась в этот кусок дерьма? Зачем вышла за него замуж? — спросил Ник.
— Люди вступают в брак по разным причинам. Моя не имела ничего общего с любовью. Я потеряла веру в романтическую любовь.
Ник ничего не ответил, просто уставился на меня.
— Теперь ты.
Его взгляд скользнул в сторону от меня, и я ожидала, что он проигнорирует вопрос, так и останется козлом и оставит меня здесь сидеть с открытой раной, пока будет уходить. Удивив меня, он провел рукой по голове, поверх шрама.
— Я получил пулю в череп. Провел год на физиотерапии, психотерапии и еще хер-знает-какой-терапии. Иногда у меня все еще случаются проблемы со словами, и я больше не могу выполнять тяжелую работу правой рукой. Поэтому пришлось научиться стрелять левой. — И словно он смог предвидеть мой следующий вопрос, Ник покачал головой. — Это все, что я тебе скажу.
Маленькими шажками. Со временем я, может, и разберусь, что преследует его во сне, но на данный момент я узнала немного больше о нем. Он узнал немного обо мне, что, я надеялась, поможет изменить его какие бы там ни было предвзятые мысли, составленные о фальшивой персоне, в роли которой он видел меня по телевизору. Я не была той женщиной. Черт, я бы чувствовала к ней отвращение, если бы не знала благородного человека, скрытого где-то под поверхностью.
Опуская взгляд, я уставилась на молочно-голубую коробку и мои
— Ты принес мне книги?
— Было местечко, в которое я часто заглядывал давным-давно. «Кингстонс Бук». У них есть много старой классики.
Я подняла голову.
— Ты зависал в книжном магазине? Я в шоке.
Его глаза метнулись в сторону от моих, и ямочки заплясали на его щеках.
— Я заходил туда не только за книгами, — улыбка на его лице увяла, превратившись во что-то более серьезное. — Там мы встретились с моей женой.
Попытка не пялиться на его безымянный палец, должно быть, заставила мои глаза бегать во все стороны, словно у наркомана.
— Ты… женат?
Он фыркнул и прочистил горло.
— Она… мм… умерла.
Это была Лена? Имя, которое он выкрикивал во сне? Я никогда не ладила со словами, так что сфокусировала взгляд на книгах на коленях, поджимая губы прежде, чем наконец сказать:
— Ник, мне жаль.
— Так или иначе, владелец магазина сказал, что эти книги были одними из его любимых, так что я прихватил их все.
— Я люблю их. Спасибо, — и снова наши взгляды столкнулись, и я почувствовала что-то другое в Нике — любопытство, горящее в моей голове. Мертвая жена? Получил пулю в череп? Вопросы начинали накапливаться, что означало, я начала собирать кривой пазл в своей голове, сначала складывая угловые и боковые фрагменты в надежде, что в итоге доберусь до центра. — Ты долго собираешься меня удерживать, да?
— Столько, сколько потребуется.
Конечно, его холодное и отстраненное поведение сделает этот пазл одним из самых запутанных, что мне приходилось складывать.
— Для чего именно?
Его брови взлетели вверх.
— Если бы я тебе сказал, мне пришлось бы тебя убить. Давай останемся в хороших отношениях.
Глава 29
Обри
Неделя пролетела незаметно, и Ник оставался отстраненным, появляясь лишь, чтобы принести мне еду. Он не прикоснулся ко мне с тех пор, как я принимала душ, и говорил не особо много. Я держала свои мысли при себе, когда он находился рядом, рисовала в своем альбоме или читала большую часть времени и бродила по дому, как только он уходил. Пока я оставалась подальше от входной двери, Блу, казалось, был не против того, что я исследую дом.
В черных джинсах и белой футболке, которая облегала его выпирающие мышцы на руках и груди, Ник встал в дверном проеме с черной кожаной курткой, переброшенной через плечо.
— Нужно бежать. Я должен забрать кое-что. Надолго не задержусь.
Ну, это что-то новое. Он никогда не сообщал мне о своих планах. Это стало похоже на то, словно мы превратились в сожителей, а не были на самом деле похитителем и похищенной.
— Ладно.
Ник щелкнул пальцами, и Блу подскочил на ноги, после чего парень завел его в мою комнату.