Рикошетом в грудь
Шрифт:
И из головы выдуло все! Вот абсолютно! И страхи, и сомнения, и все те метания, что мучили последние часы! Катя просто не могла ни на чем ином сосредоточиться, когда Гриша ее целовал, обнимая с такой алчностью, будто, в принципе, не желал, чтобы его руки еще что-то ощущали, кроме тепла ее кожи. Словно вдавливал в себя, напитывался стонами Кати, заставляя их пульс друг под друга в этом бешеном ритме подстраиваться. А ведь целуются просто…
И тут до затуманенного разума все же продралось то, что он сказал еще на пороге…
— Подожди! —
Не то чтобы это сильно помогло пригасить мужской пыл, кстати.
— Как это? Разве можно выходить? Ты же сам говорил, что мне лучше никуда из дому не высовываться? — сложно требовательно уставиться в глаза человеку, когда у вас между лицами меньше пары сантиметров расстояния и губы соприкасаются… Но Катя постаралась.
А Гриша чуть отклонился и рассмеялся, явно же довольный собой до чертиков.
— Никуда нельзя. Только в мой клуб, со мной и с моими охранниками, в которых я уверен. Ситуация есть, но я не хочу, чтобы ты доводила себя до срыва, ангел! — внезапно яростно, враз сменив настроение, крепче ее плечи сжал. — Тебе точно нужна смена обстановки. И раз увезти тебя пока не могу, не доверю никому разрулить этот вопрос просто, буду тут развлекать тем, чем смогу. Поехали! У нас в клубе сегодня премьера программы, тебе понравится, гарантирую! — вновь повеселев, подмигнул ей Гриша.
И Катя, сама не поняв почему, начала улыбаться, как-то расслабившись внутри.
Глава 26
— Алхимик, я не совсем поняла: ты хочешь, чтобы я расслабилась, посмотрев шоу, или чтоб сама у тебя в клубе выступила? — со смешком, на который уже и не считала себя способной, поинтересовалась Катя, заглянув в первый пакет и вытащив на свет божий вещи.
Те больше подходили для тренировки, если честно, чем для вечернего выхода, даже наколенники имелись.
— Ангел мой, ты не с того пакета начала, — расплылся в ответной усмешке мужчина, играя ее волосами. Казалось, она его очень порадовала такой реакцией.
Он, чувствовалось, не мог оторваться, то и дело касался Кати: то по плечам огладит ладонью, то эти самые локоны на кулак себе накрутит, перебирая. Уселся тут же рядом, на край дивана, определенно, нетерпеливо ожидая ее вердикт по принесенным подаркам.
— Это на случай, если ты к тренировкам захочешь вернуться, ну или просто потанцевать, я тебе место и условия всегда по первому требованию предоставить готов, скажи только, — подмигнул Гриша, так намекающе бровями поиграв, что у Кати сразу веселое подозрение зародилось.
— А ты, я так понимаю, будешь сидеть в первом ряду и любоваться? — поддела легко, с некоторой опаской, но все же позволив себе… расслабиться.
И странно так, что в подобной ситуации может веселиться, и удивительное понимание, насколько благодарна за это Грише. Подалась вперед, уткнувшись лицом ему в плечо. А он тут же воспользовался этим, обхватил руками крепко, притиснул к себе, как-то жадно, что всегда Катю удивляло ранее… А
— Я буду на единственном зрительском месте, ангел. Других даже не допустят к помещению! — произнес властно и чуть свысока, она от него такого тона еще и не слышала никогда.
Будто повелитель жизни… Точно же продолжал ее тормошить и подкалывать.
— Ты смотри-ка, а совсем недавно предлагал мне участие в каком-то соревновании на всеобщем обозрении принять, — не осталась в долгу Катя, чуть провокационно потеревшись носом о его шею, прижалась к резкой ключице губами, зная, что Грише нравится, когда она так делает.
Не просчиталась — уловила, как от любимого будто жар полыхнул, напирает на нее, в себя вжимает.
— Ошибался, и готов признать. Не хочу и не буду тебя ни с кем делить! Моя только! — коротко и сильно прижался к ее губам, целуя так страстно, что Катю враз распалило… Ну кто бы час назад подумать мог, когда истоптала нервными шагами ему весь ковер, а?!
Но Гриша уже отстранился, словно дразня, продолжая свою стратегию по отвлечению, ни на чем не позволял Кате подолгу сосредотачиваться.
— Так что, захочешь — можешь себе и тренировку устроить. А пока второй пакет разбери, там на вечер вещи должны быть, если поддашься моим уговорам и своему желанию посмотреть шоу, — вернул ее к разбору подарков.
И Катя поддалась, решив, что имеет право… Все равно от ее нервов никому лучше и легче не станет… Ну, не то чтобы вот так просто от всего избавилась, однако пыталась, концентрируясь на тепле и твердом ощущении опоры в лице этого… своего, выходит, и к тому же любимого, мужчины.
На вечер ей Гриша приготовил наряд, чем-то похожий на тот, который Катя сама когда-то в его клуб выбрала. Ну, понимала, конечно, что Алхимик не сам по магазинам гонял, уже имела представление, хоть и не конкретизированное, какой ворох дел он решал, ясно, что помощника послал, дав задание. Но, что сказать, угадали — ей понравилось. И брюки, и блуза оказались в ее вкусе, и очень даже на вечерний наряд походили. Причем такой, что и в клуб можно, и в оперу. Только открытого тела мало… Видимо, и тут Гриша решил все только себе оставить, никаких тебе отсутствующих рукавов, как у Кати было в прошлый раз.
— Алхимик, тебе мои татуировки не нравятся? — уточнила с иронией. Еще и бровь так подняла… поддевая.
— С чего бы вдруг? — хмыкнул он, кажется, не поняв. — Обожаю каждую черточку!
— А что тогда все такое закрытое? Все спрятанное, — не то чтобы стремясь себя кому-то, кроме него, напоказ выставлять, но настроению поддавшись, продолжала его дразнить.
— А потому что моя только! Вся! Каждая эта черточка! — рыкнул натурально, аж прикусив чуть кожу у нее на плече в пройме футболки. — И не фиг кому-то глазеть на мою женщину и ее татуировки! — не сказал, постановил законодательно прямо.