Рил: Replay
Шрифт:
– Люда очень много болтает.
– Не заговаривайся, она о тебе только хорошее говорит. Да только мне не верится. Теперь говори, зачем мне знать о твоих проблемах на работе?
– Помоги, Пах, помоги с работой. Все так не вовремя, свадьба, конкуренты, начальство не хочет идти на уступки.
– Я тебе могу только посоветовать перенести свадьбу. Это будет лучший вариант, - и Паша не кривил душой, говоря эти слова, потому что он всем нутром желал, чтобы свадьба Люды и Руса не состоялась. А теперь, когда он услышал, каким способом Руслан хочет получить
– Пах, ты все ждешь, что я отдам тебе Людмилу? Так она любит меня, а ты ей не нужен. Успокойся уже.
– Да я как раз спокоен, с чего ты взял, что я чего-то жду? Я просто предложил свой вариант. Я думаю, ты понимаешь, что девушке нужно красивое платье, ресторан, кольца, а на это необходимо немало денег.
– Я найду деньги, не переживай. Так ты мне поможешь?
– Как я должен тебе помочь? Купить Людмилке платье? Прости, это не мое дело.
– Не надо ей ничего покупать, - прорычал Руслан, и крепко сжал губы, выражая свое недовольство.
– Помоги мне с работой. Ты же какой-то блогер, вот и расскажи, как там, да чего, и я попробую.
– Нет, - кивнул Павел, и отпил кофе, который на вкус оказался отвратительным.
– Нет?
– Нет, ты сам сделаешь все, чтобы зарабатывать для своей семьи. Ты сделаешь все для счастья Люды.
– А я думал ты ее по-прежнему любишь, а оказалось, что нет.
– Мои чувства к Людмиле тебя касаться никак не должны. А то, что я не собираюсь тебе помогать, говорит лишь о том, что ты не заслужил моей помощи. Не забывай, я за тобой наблюдаю, и не дай Бог твои проволочки коснуться Поляковой. Я тебя урою. В подвале заживо сгниешь. Обещаю!
–
Угрожающе произнес Павел, и отыскав глазами девушку, еще раз глянул на сердитого Руслана, и оставил его наедине с собой, позволяя подумать о сказанных словах. Молодой мужчина не шутил, и действительно готов был уничтожить Савчука, если по его причине пострадает Людмила. И неважно, физически или морально. Наказание будет очень жестокое!
Праздник продолжался. Гости - большинство со стороны Руслана - привыкли пить и есть на халяву за троих, поэтому налегали на тот алкоголь, что был подороже, подвигали к себе блюда, где возвышались тарталетки с икрой и креветками. Никто не видел в этом ничего зазорного, кроме троих человек: Люды, ее сестры Лики и самого Павла.
Люда попыталась было что-то сказать Руслану, когда кто-то из его дворовых друзей громко заявил, что вискаря можно было бы и больше на стол выставить, а коньяк "Борисфен" пусть сам лакает. Паша же не стал заострять внимание на этой ситуации, полагая, что сейчас Савчук осадит зарвавшегося приятеля, велит ему если не заткнуться, то хотя бы выбирать выражения. Но ничего этого не произошло. Пьяное варнякание дружка гоповатого вида веселило самодовольного жениха. Вместо этого он скрестил руки на груди, его лицо приобрело холодное самодовольное выражение, которое адресовано было никому другому, как Люде.
Нагнувшись
Паша запил минералкой ставший поперек горла бутерброд и непроизвольно поймал взгляд Лики, сестры Люды, сидящей рядом. Она смотрела на Руслана, сощурив глаза и неодобрительно, даже презрительно поджав губы. Потом перевела взгляд на Людмилку, и в нем промелькнула нежность и нечто похожее на раскаяние.
"Похоже, у меня есть союзник", - подумал Пашка, не испытывая по этому поводу особой радости. Ведь сама Люда была ослеплена Русланом. Вмешательство будет выглядеть неадекватно, ведь он ее любит и не скрывает этого. Разве что Лика смогла бы подсобить.
Неизвестно, что сказал Руслан этой светлой девочке, но после его пятиминутного внушения она сидела хмурая, обижено поджимая губы. Счастья на ее лице больше не наблюдалось. Конечно, она заулыбалась и пошла в пляс, когда рыжеволосая Кира и ещё одна незнакомая Павлу девочка вытащили ее танцевать под новый хит Макса Барских. Руслан проводил ее хмурым взглядом, но потом, словно мысленно махнув рукой, поманил своего нахалистого друга рукой. А тот покорно пошел за ним к бару. Пашка раздражённо покачал головой, увидев, что халявщик нагло потребовал самый дорогой виски (и наверняка палёный) с троекратной наценкой, а Руслан покорно все это оплатил.
Лика через пять пустующих стульев от Пашки пригубила мартини, затянувшись сигареткой "айкос" - видимо, для снятия нервного напряжения. И тут же к ней вальяжной походкой подошёл толстый и изрядно пьяный троюродный брат Савчука. Кажется, бизнесмен средней руки. Плотоядно пожирая взглядом девушку, которая выглядела в этом заведении как чужая - статная, ухоженная и воспитанная, он схватил ее за руку, видимо, приглашая на танец.
Отказ Лики его не остановил. И когда девушка твердо повторила, что не хочет танцевать, толстяк попытался перейти на оскорбления.
У Пашки потемнело в глазах. Как Руслан не имел права пачкать собой его Люду, так и это пьяное рыхлое чмо не имело права оскорблять Лику. Встал, подошёл к ним, сверля взглядом наглеца.
– Отдыхай, Денни де Вито. Это моя девушка. Или выйдем поговорим?
Брат Савчука хотел было что-то сказать, но пронзительный взгляд Пашки загасил его порыв на месте. Примирительно подняв руки и пьяно пробормотав извинения, толстяк исчез. А Пашка, отчего-то смутившись, потянул Лике руку, приглашая на танец.
– Спасибо тебе, - произнесла девушка, когда они закружились в танце.
– Писец, куда я попала. Да и ты...
– Компания конечно да...
– согласился Павел.
– Сама как? Сто лет тебя не видел. Отец до сих пор вспоминает ту вечеринку, что ты провела для его молодых деловых партнёров.
– Да хорошо, Паш. Жизнью наслаждаюсь. Твой блог смотрю. Вот, сестру...замуж выдаю...
Последние слова она произнесла сквозь зубы, выдавая истинные эмоции - сожаление и отчаяние. Паша ухватился, за это.