Рил: Replay
Шрифт:
По ушел у нее из-под ног. А Руслан словно этого и ждал - перехватил ее запястья, занесённые над тарелкой, причиняя боль. Девушка охнула.
– И когда ты собиралась мне сказать? Пока я пашу как черт, ты жрешь со своим мажором деликатесы? Вот какое платье ты ходила выбирать? Или училась его снимать?
В горле защипало. Люда не привыкла к такому обращению от своего будущего мужа. Что произошло? Прошел почти год от бурного примирения, они были счастливы. Были завтраки в постель, развлечения, Павел был вхож в их съёмную квартиру как друг и никогда
– Я звонила и хотела тебе сказать. В этом нет ничего тайного или недопустимого. Я встретила друга, что мне, мимо пройти надо было?
Савчук молча налил себе компота. Отпил. И вновь скривился.
– У нас в доме сахар закончился? Или переела дольче виты со своим мажором?
– Как тебе не стыдно!
Хорошее настроение исчезло, словно его разбили молотком. Девушка сглотнула. А Руслан, явно довольный полученным результатом и разбалансированным состоянием любимой, с аппетитом дожевал большой кусок "жилистой" лазаньи.
– Значит так. Пора нам ввести некоторые правила. И не смотри на меня так. В моей семье были правила. Как видишь, я вырос и не страдаю оттого, что были некоторые ограничения. Мы скоро станем семьёй. Что такое семья, Люда?
– Это союз двух любящих сердец. Это доверие. Готовность всегда прийти на помощь. Уважение к интересам других, а не подавление их...
– Вот именно, девочка моя! Уважение! То, с чем у тебя большие проблемы. Мы это исправим. То, что ты сказала - очень хорошо, и у нас все это будет. Да, я готов забыть о том, что ты спала с ним и ездила в Египет.
– Ты тоже спал с Зоей, пусть и без Египта!
– Люда, первое правило - никогда меня не перебивай. Второе. Я хочу, нет, я настаиваю, чтобы Паши Величко больше не было в нашей жизни на расстоянии выстрела. Друзей можно поздравлять с праздниками по телефону. Ходить с ним по кафе - значит позорить меня. Я не олень. Дальше...
Люда ничего не успела ответить, настолько шокирована была этим заявлением. А Руслан продолжал, все больше воодушевляясь:
– Кира с Мариной - ты меня извини, но это просто корыстные тёлки. Они плохо на тебя влияют. Давай чтобы я их дома после свадьбы не видел. С этим я думаю решили. И самое главное...
Он допил компот, вытер руки и подошёл к Люде, обнимая ее за талию и уткнувшись лицом в шею. Просто так, будто не видел, как она ошарашена и близка к слезам!
– Ты дашь мне пароли от всех своих соцсетей. И телефона. Я поставлю геолокацию и только попробуй удалить программу. Кроме того, на мои звонки ты будешь отвечать сразу. Никаких "не слышала" или "была занята".
Люда покачала головой, не веря, что ей так вот бесхитростно перекрывают кислород. Но слов не находила: слишком силен был шок.
Руслан прикусил ее кожу на шее и потянул вниз домашние брюки, надавив рукой на поясницу.
– А теперь раздвинь ножки и покажи, как ты скучала
Люда закрыла глаза. Ее тело мелко дрожало. Она хотела оттолкнуть руки Руслана, которые по хозяйский стягивали трусики по ее бёдрам вслед за брюками, гладили кожу, опустились на лобок.
Девушка всхлипнула. Это было так унизительно, противно... Неправильно. Ладони Руслана как будто оставляли ожоги на ее душе.
Когда-то у нее подкашивались коленки, замирало сердце и порхали в животе бабочки при одной только мысли о близости с ним, любимым мужчиной. Она не могла дождаться того момента, когда они окажутся наедине, набросятся друг на друга, как два голодных котёнка. Когда поцелуи Руслана сделают пламя ее тела и души жарким и невыносимым, и она потеряет голову в его объятиях, взлетит к небесам.
Где все это сейчас? Куда исчезло за год? Люда всегда списывалась небольшие охлаждение своих чувств на привычку. Ведь в браке чаще правит дружба, чем секс. Но вот сейчас...
Она прикусила губу. Она поняла в этот момент то, что практически всегда Руслан не спрашивал, готова ли она, тащил в постель, когда ему этого хотелось. Люда не особо переживала: оргазмы все так же были, чувство полета преобладало над моментами терпения и имитирования. Сейчас до нее дошло то, что Руслан заводился именно от ее беспомощности и невысказанного протеста.
Вот и сейчас - он как ни в чем ни бывало объявил ей кабальные, даже рабские правила их совместного проживания. Такие жестокие, несправедливые, что люда чувствовала себя так, будто ее избили. Словами тоже можно избивать.
И именно сейчас Руслан, до того злой и раздраженный, вдруг воспылал желанием. Да так, что до кровати решил не добежать...
Она содрогнулась, когда он стянул ее брюки с трусами к коленям и грубо наступил ногой, сдвигая к щиколоткам. К горлу Люды подкатила тошнота.
– Руслан, нет. Я не хо...
– Оттопырь попку, - словно не расслышав ее слов, проговорил он, его голос стал более чувственным, низким.
– Кстати, она у тебя ещё девственная. Ты же не позволила этому лишнего?
Люда попыталась оттолкнуть Руслана. Впервые она испытывала не просто нежелание, а нечто близкое к отвращению. Тело реагировало на его прикосновения ознобом. Словно волосы встали дыбом и ощетинились тысячами острых иголок.
– Я знаю, ты не хотела. Ты же моя девочка. Моя будущая жена, - прорычал Савчук, пристраивая кончик члена к ее тесной киске.
– Я не злюсь. Ты умеешь делать меня добрым...
Люда зашипела, когда он вошёл в нее и начал двигаться. О том, чтобы возбудиться и подготовиться к его вторжению речь не шла. Обида клокотала глубоко в сердце, оставляя на нем шрамы, как от брызг разъедающей кислоты. Чтобы не расплакаться и не оттолкнуть прочь Руслана, она прикусила губу и позволила мыслям перенестись прочь из этой кухни, где ещё витал аромат лазаньи, клубники и губительных слов.