«Рим». Мир сериала
Шрифт:
К. Жуков: Чтобы была военная логистика налажена.
Д. Пучков: Расскажите о римском легионе.
К. Жуков: Об организации легиона я расскажу, когда будем разбирать очередную серию, в которой пойдет речь о военных действиях. Дороги строили гражданские специалисты, хотя и легионеров тоже иногда задействовали в строительстве. «Мулами» их называли после так называемых реформ Гая Мария. «Так называемых» – потому что в реальности таких реформ не было, это историографический артефакт. «Мулами» их стали называть, потому что при Гае Марии легионы перестали таскать с собой представительные обозы, солдат стал носить все на себе.
Д. Пучков: Чтобы быстрее шел.
К. Жуков: Чтобы быстрее перемещаться, чтобы не занимать лишнего места в походной колонне, на походной телеге и прочее. Поэтому выкладка стала очень большой, более 40 кг. То есть человек весом, скажем, 70 кг несет на себе 45 кило и проходит за неделю 150 км. Это внушает уважение. Их называли то мулами, то ослами. Причем конкретно «мариевыми мулами». А что касается кольев для частокола – тебе товарищ сержант прикажет столько-то миль нести, и ты понесешь.
Д. Пучков: Надо понимать, что кол для частокола – это не толстенное бревно, как на картинках рисуют, а жердь.
К. Жуков: Не совсем так. Если уж говорить о совсем уставных штуках, то это были специально изготовленные четырехгранные деревянные изделия, заточенные с двух сторон, с перехватом посередине. Их связывали в рогатку и вкапывали в вал так, чтобы один кол торчал из вала вперед, а другой вверх. Они, в принципе, не толстые, не большие.
Д. Пучков: Что насчет пращников? У галлов они были?
К. Жуков: Были.
Д. Пучков: Они, наверное, у всех были.
К. Жуков: Ну, в это время римляне уже собственных велитов (легкой пехоты) не использовали, практически полностью отдав это дело на долю ауксилариев, то есть вспомогательных войск.
Д. Пучков: А ты вообще пробовал из пращи куда-нибудь попадать?
К. Жуков: Нет. Самое большое мое достижение – кидал камень в нужную мне сторону.
Д. Пучков: А я думаю, что если пращников много, то, наверное, главное, чтобы куда надо улетело.
К. Жуков: Кстати, на Балеарских островах до сих пор проводят соревнования по традиционной стрельбе из пращи в мишень. И умудряются шагов с 25–30 попадать примерно в пятидесятисантиметровую мишень.
Д. Пучков: Ловкие.
К. Жуков: Да.
Д. Пучков: А у них были специальные свинцовые пули, так их назовем, да?
К. Жуков: Да. Они, конечно, стреляли и камнями, и вообще чем попало. Просто специально изготовленная пуля имеет лучшую баллистику, вот и все. Пули были как круглые, так и биконические, которые закручивались в полете и летели острием вперед. Правильный, хорошо обученный пращник правильной пулей из правильной пращи стрелял очень далеко.
Д. Пучков: Очень далеко – это сколько?
К. Жуков: Скажем так, балеарские пращники стреляли на расстояние не меньшее, чем лучники того времени.
Д. Пучков: Сто метров? Больше?
К. Жуков: Больше ста метров. Они на сто пятьдесят метров умудряются камень закидывать.
Д. Пучков: А сколько в среднем камень весит?
К. Жуков: По-всякому. От веса камня зависит, как далеко он полетит. Пращник может и полукилограммовый булыжник метнуть, только недалеко. И пятидесятиграммовый камешек, гальку – она полетит очень далеко, но толку не будет никакого. Соответственно, снаряды варьировались по массе, и их использовали на разной дистанции. То есть стрелять из пращи – это целое искусство, и хорошие пращники были грозной военной силой.
Д. Пучков: Результативность хорошая была?
К. Жуков: Да-да-да. Учитывая, что настоящих серьезных доспехов, как в Средние века, в то время все-таки не было. И если пращи использовались не против римского легиона, который закрывался одинаковыми большими щитами, а против строя худшего класса, то пули пролетали мимо щитов, попадая в незащищенные части тела, и оставляли ужасные контузии, я подозреваю.
Д. Пучков: Полезная вещь.
К. Жуков: В умелых руках хрен – балалайка.
Д. Пучков: Да-да. Сейчас, кстати, почему-то их не используют.
К. Жуков: Научиться стрелять из пращи очень сложно.
Д. Пучков: Есть такие ролики, знаешь, там мужик какой-то – австралиец или американец, я не знаю, живет в лесу, ходит в трусах и все голыми руками строит.
К. Жуков: Строит дома из говна и палок безостановочно.
Д. Пучков: Да-да-да. Вот он соорудил мишень и из пращи в нее попадал. В общем, если жрать захочешь, наверное, попадешь.
К. Жуков: Все-таки из пращи удар гораздо сильнее, чем просто рукой.
Д. Пучков: Но зверь, по-моему, не будет ждать. Да и птицы быстро соображают. Ну, разве что какая-нибудь наглая птица не улетит, пока ты пращу крутишь.
К. Жуков: На самом деле, если сравнивать с тем, как кидают балеарцы, этот мужик вообще никак кидает. У балеарцев буквально на пальце висит петля, за другую пращник держится, они описывают этакую восьмерку за спиной и тут же пулю выкидывают. У них нет момента раскрутки, на раз-два стреляют.
Д. Пучков: Потому что раскрутка – она строго во вред. Ты же не угадаешь, когда отпустить, именно поэтому и не попадаешь.
К. Жуков: Если только ты не суперспециалист по раскрутке. А там вымах как плетью получается, и это происходит очень быстро. Буквально положил-крутанул-кинул, положил-крутанул-кинул – и все в мишеньку. Балеарцы соревнуются, кто ближе к центру мишени попадет.
Д. Пучков: Я слышал версию, что римляне при метании дротиков меняли шеренги. Могло ли такое быть в действительности, или на практике не получится?