Римлянин

RedDetonator

Он разбил все два легиона на привычные ему когорты и манипулы, назначил самых толковых по мнению швейцарских инструкторов солдат деканами и центурионами, а также лично избрал самых сообразительных и быстро усваивающих примеры применения тактики, назначив их примипилами, которым вверил когорты. Эти персоны были временным явлением, первые бои покажут, что они из себя представляют.

Карл Фридрих был очень недоволен решение Таргуса ставить в командование «сиволапых», но тот был очень настойчив и не пустил в ЕГО легионы всякую местную феодальную знать. Пусть даже у них есть какие-то зачаточные знания

о тактике и стратегии, но проблема совсем в другом. Таргус не доверял этим ублюдкам. Так получилось, что к прошедшим тяжёлую подготовку солдатам у него доверия больше, чем к совершенно левым для него напыщенным индюкам, которые не упускают случая помериться длиной родословной. Может и были среди них какие-то дарования, но кризис доверия между ними и Таргусом будет преодолён нескоро, если вообще будет.

Вся беда в интересах.

Рекруты стали рекрутами без своего согласия, они преследуют один интерес: выжить, заработать денег, а когда всё это закончится, вернуться в родные деревни и города, где продолжить жить так, будто ничего пережитого на войне никогда не происходило.

А вот знатные воины — это совершенно другой интерес. Каждый из них идёт на войну за славой, почётом и огромными деньгами. Три вещи, которые можно конвертировать в одну — власть. На войне можно быть замеченным более высокоранговыми аристократами, вершиной скованной формальностями пищевой цепочки, можно сделать головокружительную карьеру, если будешь находчивым и смелы. На войне можно совершить подвиг, оказавшись в нужный момент в нужном месте, а подвиги вознаграждаются, иногда деньгами, а иногда и титулами, всякое бывает.

Из этих двух разностей Таргус умел работать только с первой. Рекруты просты, у них понятная мотивация и потребности, из них можно лепить всё, что угодно, а вот военная аристократия имеет сложную мотивацию и неудовлетворимые в строгих рамках легиона потребности. Поэтому Таргус отказался от мнимых преимуществ аристократии.

В его легионах будет только один аристократ — он.

— Ты! — Таргус подошёл к чистящему мушкет солдату. — Повтори-ка процедуру перезарядки!

Высокий германец в тренировочной форме вскочил, перехватил мушкет и начал максимально быстро, настолько, насколько мог, заряжать мушкет: он вытащил из портупеи «портсигар» с боеприпасом, вытащил из него бумажный патрон, поместил патрон в ствол, дослал его с помощью шомпола, поднял мушкет к плечу и начал озадаченно щупать портупею.

— Во-о-о-от, — Таргус наставительно поднял указательный палец. — Где дозатор с запальным порохом?

— Не могу знать, Ваша Светлость! — вытянулся солдат.

— А ты знаешь, что бывает за утерю вверенного тебе герцогством имущества и за хождение одетым не по форме? — поинтересовался Таргус.

— Десять ударов кнутом за утерю вверенного герцогством имущества, десять ударов кнутом за неуставную форму одежды, — без особого энтузиазма ответил солдат.

— Имя, — требовательно произнёс Таргус.

— Иоган, Ваша Светлость, — ответил солдат.

— В совокупности двадцать ударов, Иоган, — Таргус огляделся и обнаружил идущего куда-то швейцарца, кажется, Кристьяна или что-то вроде того. — Кристьян! Вот этот солдат заслуживает наказания за утерю имущества и последовавшее за этим неуставную форму одежды. Без фанатизма,

двадцать ударов, собрать его подразделение и в их присутствии привести наказание в исполнение.

— Будет сделано, Ваша Светлость, — приложил ладонь к груди швейцарец.

Поникший солдат ушёл вслед за ним, а Таргус продолжил обход лагеря.

Германцы время от времени лажают даже до сих пор, с разной степенью масштаба, но лажают. У него складывалось впечатление, что некоторые из них неспособны усвоить дисциплину, поэтому обречены повторять свои и чужие ошибки.

«Нужно время, только оно и интенсивные тренировки могут вбить в их пустые головы такую святую вещь как дисциплина…»

— Ну-ка, запиши, Зима, — повернулся Таргус к неотступно следующей за ним Зозим. — На досуге, скажем, завтра вечером, мне необходимо заняться разработкой системы поощрений для отличившихся. Мы их всё бьём и бьём, а толку никакого. Может, поощрения окажутся эффективнее?

Зозим кивнула и начала вписывать его слова в блокнот, ещё одну уникальную для этих мест и времён разработку Таргуса. Пусть массового производства наладить не удастся, но для личных нужд он некоторое количество всё же произвёл.

«Эх, хорошо, когда у тебя в распоряжении целое герцогство со всеми городами, мастерами и их производствами, а не как обычно…»

— Здесь мы видели всё, — решил Таргус. — Едем в промзону.

//«Промзона» под Килем, тот же день//

Модернизированные доменные печи ведут свой непрерывный цикл работы.

Братья Шумахеры изначально подняли одну домну, на которой делали чугун и катались как сыр в масле на заказах, но Таргуса такие смешные масштабы казались издевательством, поэтому он поставил ещё четыре. Месяца два искали мастеров, заключали договора, затем столько же строили, но зато теперь у него было очень много чугуна, который, благодаря новой конструкции домен, коксу и новому механизму дутья, который тут ещё не применяли, получался более качественным, поэтому его покупали гораздо охотнее. Секреты берегли высокая стена и караульная служба, которую несли солдаты из проходящих подготовку легионов.

Местные жгли в домнах древесный уголь, потому что не знали кокса. Таргус техпроцессом владел, поэтому по соседству с доменным металлургическим производством находилась линия по изготовлению кокса из каменного угля.

Уголь местные знают, кто-то использует его в качестве топлива для печей, так как древесину добывать на некоторых землях запрещено ввиду нужды в древесном угле. В целом каменный уголь известен давно, его добывают здесь для нужд домохозяйств, но серьёзных промышленных разработок не ведётся, потому что спрос несопоставим.

Таргус отправил наёмных рудокопов добывать уголь, первое время выход был мал, они не знали, как эффективно добывать его, но уже сейчас счёт пошёл на десятки тонн в неделю.

Организовать производство кокса — это форменный геморрой, но техпроцесс там предельно доступный для понимания, это не производство пенициллина с нуля, что буквально невозможно в текущих условиях, поэтому сейчас домны получают непрерывный поток готового, пусть и низкокачественного кокса, который тем не менее превосходит всё, что есть у металлургов всего мира.