Римлянин
Шрифт:
Политика отъёма земель, потеря мастерами и подмастерьями рабочих мест, так как их продукция, на фоне массовых изделий «Промзоны», никому в хрен не упёрлась, прекращение финансирования местных представительств лютеранской церкви, мотивированное реально серьёзными тратами на освобождение рабов из магометанского плена, в целом жёсткая политика в отношении криминала и грязных делишек местных купцов, которых всё больше и больше заменяет торговый комитет, всё это вызывало определённую реакцию и ненависть. К несчастью для покушавшихся, попытки обречены на провал из-за почти параноидального
К слову об освобождённых османских рабах: Таргус обеспечил их доставку на север Шлезвига и они уже заняли возведённые легионерами дома, получили наделы для обработки, начали разрабатывать имеющиеся месторождения полезных ископаемых и получили управленцев из землеуправительного комитета. Таргус сам о них уже почти позабыл, как и о большей части населения курфюршества, потому что отдал их в руки комитетов, которые занимаются управлением на местах. Налоги платятся исправно, жалоб нет, восстаний нет, все довольны и счастливы, поэтому не привлекают легко могущего стать весьма болезненным внимания Таргуса.
С недовольными неверноподанными разбираются своевременно, поэтому внутренние дела курфюршества вызывают у Таргуса меньше всего беспокойства.
Осталось только найти того шведа, Эрика Урбана аф Лингрена…
— Ваше Светлейшее Высокородие, эта рыба называется осётром, — сообщила вошедшая графиня Зозим Александриненсбургская. — Я распорядилась готовить его три раза в неделю.
Таргус удивлённо хмыкнул.
— Они очень хорошо его замаскировали, я даже не смог определить вкус… — произнёс он. — Он какой-то сладковатый…
— Это из-за секрета повара: он добавляет в рыбу побольше свинцового сахара… — с улыбкой ответила Зозим, привыкшая досконально выяснять все обстоятельства.
— ЧЕГО?! — воскликнул Таргус. — ЧЕГО, ТВОЮ МАТЬ?!
— Эм… Свинцовый сахар, мой господин… — испугалась Зозим немотивированной агрессивной реакции.
— А ну прекратила называть меня господином, графиня!!! — Таргус покраснел от ярости. — Быстро идём на кухню!!!
На цокольном этаже, где располагались кухонные помещения, кипела суета, которая была прервана появлением Таргуса в сопровождении Карла Фридриха и Зозим.
— КТО ГОТОВИЛ ЛОСОСЯ?! — проорал первый вопрос.
Повара и иные кухари стушевались и замерли. Спустя минуту из толпы вышел толстый мужик лет сорока, одетый в белый поварский костюм с длинным колпаком.
— Я, Ваше Светлейшее Высокородие, — басом ответил он.
Таргус закрыл глаза и глубоко вдохнул, успокаиваясь.
— Секретный ингредиент — свинцовый сахар, так? — уже спокойнее спросил он.
— Да, Ваше Светлейшее Высокородие, — переглянувшись со своими коллегами, ответил он.
— Покажи мне всё, что ты используешь при приготовлении пищи, — потребовал Таргус.
— Пройдёмте, Ваше Светлейшее Высокородие, — пошёл в сторону своего рабочего места повар.
Они прошли к кухонному столу, где повар достал из тумбы деревянный ящик с колбами
— Тебе точно место на кухне, а не в алхимической лаборатории? — Таргус начал разбирать ингредиенты, а затем достал фиал с коричневым порошком и прочитал название. — Аконит?! Ты что, угробить нас захотел?! Где ты это применяешь, твою мать?!
— Ваше Светлейшее Высокородие, нигде не применял, богом клянусь! — забожился повар, перекрестившись.
— Передай это химикам, — вручил Таргус фиал Зозим. — Дальше… Это что за хреновы сушёные грибы? Нахрен из кухни! Дегустаторов на вас не напасёшься!
Он продолжил перебирать ингредиенты: встречались какие-то сушёные растения, которые он опознавал только по надписям, сушёные фрагменты животных, сушёная гвоздика, которую Таргус приказал выкинуть, заплесневелый имбирь, отправившийся следом за гвоздикой, какой-то протухший сыр и прочие непонятные ингредиенты, которые здесь, по-видимому, применяются в кулинарии. Венцом коллекции был свинцовый сахар, коего тут содержалось аж полкило.
— Свинцовый сахар, чтобы ты знал, — Таргус поднял банку. — Является отравляющим веществом, которое мало того, что гробит здоровье, так ещё и опасно для плода беременной женщины! Никогда не применяй его! Если нужен сахар, по-настоящему сладкий, слаще мёда — приходи завтра к девяти утра в Эгиду, Зозим даст одноразовый пропуск. Я расскажу тебе, как получить настоящий сахар, а не это ядовитое дерьмо!
— Да, Ваше Светлейшее Высокородие, — поклонился повар.
— Давно следовало заняться этим вопросом… — вздохнул Таргус и направился на выход. — Зозим, завтра приведи сюда Бранта с десятком химиков, пусть проверят всё, что они тут используют при готовке! Я не хочу сдохнуть от свинцовых колик в таком малом возрасте!
//Курфюршество Шлезвиг, «Промзона», 1 марта 1737 года//
Таргус находился в своём кабинете, в компании повара Тобиаса Беккера и учёного Андреаса Маргграфа.
— Маргграф, когда-то давно ты что-то говорил мне о свекле и сахаре, — Таргус уставился на учёного, сидящего перед ним.
— Да, Ваше Светлейшее Высокородие, — кивнул Андреас Маргграф. — Я давно уже исследую этот вопрос, но в позапрошлом году вы натолкнули меня на несколько интересных мыслей, в тот раз мы говорили о мёде и сахаре, о фруктозе и сахарозе, способах селекции…
— Я вспомнил, — кивнул Таргус. — Есть какие-нибудь успехи?
— Я установил, что в свекле, про которую вы мне сказали, содержится 1,3 % сахара, — начал отвечать Маргграф. — Этого очень мало, поэтому только селекцией можно вывести по-настоящему рентабельные количества сахара. Раз уж есть сахарный тростник, то я не думаю, что мы сможем хоть что-то выиграть от всех этих…
— Сможем, — уверенно произнёс Таргус. — Кто сейчас занимается селекцией?
— Ботанический отдел, — ответил Маргграф. — Мой старый друг, Альфред Кох, полностью посвятил себя этому делу, есть некоторые подвижки в селекции, в основном благодаря терпентинному маслу (2). Но нужны десятилетия, чтобы получить оптимальное количество сахара в нашей свекле.