Римский период, или Охота на вампира

Тополь Эдуард Владимирович

Со слов В. Тарсиса, проживавшего тогда в Москве, все трое арестованных были отправлены в психиатрические больницы.

После своего освобождения Ю. Вишневская активно включилась в общественную деятельность и неоднократно заступалась за преследуемых властью инакомыслящих. Она подписала ряд писем протеста, в частности призыв от 22 мая 1970 г. правительству СССР и в ООН – «Свободу Андрею Амальрику!».

7 июля 1970 г. Ю. Вишневская находилась перед зданием Мосгорсуда, где проходил процесс Натальи Горбаневской. Замеченная под окнами суда при попытках слушать судебное заседание, она была доставлена в милицию, а через два часа отправлена в Бутырскую тюрьму.

«Хроника» № 15 от 31 августа 1970 г. приводит описание

столкновения с милицией и протесты друзей Ю. Вишневской против беззакония:

«Утром 7 июля 1970 г. у здания Мосгорсуда, где должен был происходить суд над Натальей Горбаневской, собрались около 20 человек – друзья и знакомые Горбаневской, из которых в зал пустили только В. Чалидзе. В 11 часов собравшимся стало известно, что заседание суда можно послушать у окон во дворе, так как заседание происходило в полуподвальном помещении. Человек 15 тихо стояли у окон во дворе, когда туда явился старшина милиции Кичкин, работающий постоянно в здании Мосгорсуда. Кичкин и прежде отличался грубостью в обращении с людьми, приходящими на политические процессы. На этот раз поведение его было беспрецедентным. Он сразу стал кричать и разгонять всех. Потом набросился на Юлию Вишневскую, схватил ее и бросил на землю. Владимира Тельникова, который обратился к Кичкину со словами: «Как вы можете так обращаться с женщиной?», Кичкин толкнул, порвав на нем рубаху, а затем сильно бросил на землю, так что Тельников поднялся, хромая. У Надежды Яковлевны Шатуновской, немолодой женщины, остались на руке ссадины и синяки – Кичкин выкручивал ей руки, толкнул на землю. Появившиеся тут же милиционер и двое дружинников – без повязок – схватили Тельникова и за волосы втащили в машину. Ю. Вишневская была задержана через час. Тельникова и Вишневскую отвезли в милицию. 9 июля им было предъявлено обвинение по ст. 191 – сопротивление властям, а 10 июля утром их отправили: Вишневскую – в Бутырскую тюрьму, Тельникова – в тюрьму на Матросской Тишине.

Н. Шатуновская обращалась в милицию 7 и 9 июля, в прокуратуру 13 и 15 июля с просьбой направить ее для освидетельствования на судебно-медицинскую экспертизу, в чем ей было отказано. Заместитель прокурора Фролов мотивировал свой отказ тем, что она якобы наставила эти синяки себе сама. 15 июля Шатуновская подала в прокуратуру Сокольнического района заявление о возбуждении уголовного дела против старшины милиции Кичкина.

7 июля, сразу же после инцидента, 16 человек направили письмо протеста председателю Мосгорсуда. В тот же день, после задержания В. Тельникова и Ю. Вишневской, в милицию были поданы заявления: П. Якира, Н.Я. Шатуновской, Т. Ходорович, Г. Подъяпольского, Н.П. Емелькиной. На следующий день было подано еще четыре заявления.

22 июля Ю. Вишневская была помещена на судебно-медицинскую экспертизу в Институт им. Сербского, где находится до сих пор. 24 августа Тельникову и Вишневской изменили меру пресечения: Тельников до суда находится на свободе, с него взяли подписку о невыезде; Ю. Вишневская по-прежнему в Институте им. Сербского, но изменили режим ее содержания – ей разрешили свидание.

Группа друзей Н. Горбаневской написала открытое письмо.

«В чем же все-таки действительная вина Тельникова и Вишневской, а также всех тех, кого швыряли и разгоняли во дворе суда 7 июля? – говорится в нем. – В том, что они – друзья своих друзей. Не обязательно иметь неугодные начальству взгляды; можешь не защищать тех, кого преследуют за убеждения; но если ты лично, по-человечески сочувствуешь этим людям – жди расправы. Оказывается, криминальное дело – стоять во дворе, где судят твоего друга, преступление – подойти к окну… Человек может потерять все свои права, все свободы, но ему – чтобы остаться человеком – нужно сохранить за собой последнюю свободу – право на любовь к ближнему. Нам остается одно: доказать, что мы еще люди».

22 июля Ю. Вишневскую поместили на судебно-медицинскую экспертизу в Институт им. Сербского, где продержали ее до 12 октября.

Экспертная комиссия признала ее невменяемой с диагнозом «вялотекущая шизофрения» и оставила на попечение родителей под надзором районного психиатра.

26 или 27 марта 1971 г. Юлия Вишневская была снова арестована и направлена в психлечебницу (клиника № 58).

В. ГЕРШУНИ

Москва

17 октября 1969 г. в Москве был арестован член Инициативной группы по защите гражданских прав в СССР каменщик Владимир Гершуни.

«Хроника» № 11 от 31 декабря 1969 г. сообщила в связи с этим следующее:

«Гершуни Владимир Львович, 1930 г. рождения, племянник основателя партии социалистов-революционеров – Г.А. Гершуни.

В 1949 г. Владимир Гершуни был арестован и решением Особого совещания осужден на 10 лет спецлагерей за участие в антисталинской юношеской группе. Дело 1949 г. вел следователь МГБ Никольский (в настоящее время он пенсионер). Вл. Гершуни истязали на следствии. Он был в том лагере, который описан в повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича», был вместе с автором повести.

Гершуни – человек с необычайно развитым инстинктом справедливости. Противодействие лжи, насилию для него не часть жизни – а вся жизнь. Он непримирим к любым проявлениям сталинщины. В числе других обличающих произвол документов В. Гершуни подписал обращение в Комиссию по защите прав человека ООН.

За три недели до ареста В. Гершуни был задержан в метро (см. «Хронику» № 10 от 31 октября 1969 г.). У Гершуни на линейной службе милиции (обыском руководили лица в штатском) были изъяты материалы Самиздата (в том числе письмо В.И. Ленина членам Политбюро от 1 февраля 1922 г. и рукопись сатирической повести «Дядя»).

На следующий день после ареста Гершуни – 18 октября 1969 г. – у него на квартире был проведен обыск. В протоколе обыска указаны два наименования: 1) самиздатовские рукописные и машинописные материалы; 2) П.Г. Григоренко, сборник «Памяти Костерина» – машинописный текст.

21 октября на квартире у Гершуни был произведен повторный обыск. В этот же день в Москве на квартирах у Натальи Горбаневской, Татьяны Ходорович и Анатолия Якобсона также были произведены обыски – весьма возможно, что по делу Гершуни.

Следствие по делу Гершуни ведет следователь прокуратуры г. Москвы Н.В. Гневковская. Обвинение предъявлено по ст. 1901 УК РСФСР.

После ареста Гершуни был помещен в Бутырскую тюрьму, через неделю он был переведен в Институт им. Сербского для психиатрической экспертизы, которая признала Гершуни невменяемым.

Обвинение, предъявленное ему следователем, почти полностью повторяло формулировку ст. 1901. Владимир Гершуни отрицал, однако, за собой какие-либо преступные действия.

По делу Гершуни было вызвано не менее 15 свидетелей, всех старых его знакомых и людей с двух его последних мест работы (жировой комбинат и строительство). Большинство рабочих ничего дурного про Гершуни не сказали, но некоторые показали, что он допускал антисоветские высказывания.

Признание Гершуни невменяемым с диагнозом «хроническая шизофрения» основывалось на таких признаках «ненормальности», как отказ беседовать с врачами, обвинение их в том, что они действуют по указанию КГБ, и обещание разоблачить их и привлечь к ответственности.

Суд над Гершуни состоялся 13 марта 1970 г.

Суд начался с 50-минутным опозданием, доступ был свободным. В течение заседания по требованию судьи у тех, кто вел запись процесса, отбирались блокноты.

Гершуни инкриминировался единственный документ – 20 экземпляров листовки в защиту Григоренко, изданной в Париже Международным комитетом защиты прав человека.