Римский период, или Охота на вампира
Шрифт:
Предварительная экспертиза, проведенная в ЦНИИСП им. Сербского – проф. Морозов, д-р мед. наук Д.Р. Лунц, врачи Фединская, Мартыненко, – признала О. Иофе невменяемой с диагнозом «вялотекущая шизофрения, простая форма».
По просьбе адвоката были допрошены родители Иофе. Н.Я. Шатуновская рассказала о дочери: Ольга развивалась нормально, ни в детстве, ни в юности не замечалось никаких отклонений от нормы. Она ласковая, спокойная, сдержанная, общительная девочка.
Председатель экспертной комиссии Мартыненко зачитала установленный диагноз. Адвокат Поздеев задал ей несколько вопросов.
Вопрос: Какие именно физиологические
Ответ: Такие физиологические исследования проводятся для всех без исключения. Отсутствие признаков заболевания не может свидетельствовать об отсутствии самого заболевания.
Вопрос: На основании каких именно высказываний была установлена экспертизой разноплановость ее мышления? Приведите хотя бы один из тестов, дававшихся Ольге, при которых были установлены грубые нарушения мышления, или приведите хотя бы одно высказывание Ольги, свидетельствующее об этом.
Ответ: Конкретно я ответить не могу, если суду интересно, то надо послать за историей болезни в Институт им. Сербского. Примером же ее поведения может служить то, как она реагировала на доставку в Институт им. Сербского. Она знала, куда ее доставили, понимала, что это значит, но не проявляла никакой аффектации, и у нее даже голос не был модулирован. (Примечание. Новодворская проявила аффектацию излишнюю. Результат экспертизы тот же.)
Вопрос: Не приписываете ли вы поведение Ольги ее выдержке, силе воли и спокойствию, о котором говорили товарищи и свидетели?
Ответ: Так владеть собой невозможно.
Вопрос: Как вы объясните тот факт, что наличие болезни, которая развилась у Иофе с 14 лет, как пишет экспертиза, – вероятно, имеется в виду, что болезнь началась с 1966 г., когда Ольга с друзьями распространила в школе листовки, – не помешало ей успешно окончить математическую школу и поступить в университет?
Ответ: Наличие этой формы шизофрении не предполагает изменения личности, заметного для окружающих.
Адвокат Поздеев зачитал по монографии Морозова др. признаки заболевания, имеющегося, согласно экспертизе, у О. Иофе: враждебное отношение к окружающим, отрешенность от мира, перескакивание мысли с одного предмета на другой, апатия вплоть до того, что человек целыми днями не встает с постели, – и попросил эксперта сказать, какие именно признаки, хотя бы один, наблюдались у Иофе. При этом он сказал, что наличие перечисленных признаков полностью опровергается характеристиками с мест работы, учебы и показаниями свидетелей.
Ответ: Все эти симптомы нельзя рассматривать отдельно, а лишь в совокупности.
Адвокат заявляет, что ответами представителя экспертизы он не удовлетворен, поскольку ни один ответ не был конкретизирован.
Просьба адвоката о повторной экспертизе в ином составе отклоняется на том основании, что комиссия Института им. Сербского была предупреждена об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний или за дачу ложных показаний и, кроме того, комиссия достаточно авторитетна.
Прокурор в своей речи сказал:
«Мы сегодня рассматриваем очень необычное дело, которое заключается в том, что по делу, которое мы рассматриваем, подсудимая отсутствует, так как страдает тяжелым душевным заболеванием, которое установлено авторитетной комиссией Института им. Сербского. Вина Иофе полностью доказана. Да, она совершила тяжкое преступление, предусмотренное ст. 70 УК РСФСР. Из показаний родителей мне ясно, что они не предприняли никаких мер надзора, чтобы предотвратить совершение тяжелых преступлений. Хотя, конечно, человек больной и не отвечает за свои действия. Обвинение просит направить Иофе на принудительное лечение в больницу специального типа».
Адвокат Поздеев говорит, что еще 2 декабря 1969 г., на следующий день после ареста, Иофе заявила, что свою деятельность она не считает антисоветской, она ни в коем случае не была направлена на подрыв советского строя. Можно считать доказанным на основании показаний свидетелей, что три документа никак не распространялись и являются изложением отрывочных мыслей, а один документ, как признала Каплун, написан ею и только переписан после обсуждения рукой Иофе. Оба свидетеля показали, что листовки решено было уничтожить 30 ноября. Таким образом, по ст. 70 УК нет состава преступления. Адвокат просит переквалифицировать ст. 70 на ст. 1901. Далее адвокат говорит, что из беседы с Иофе он вынес впечатление, что она легко воспринимает доводы разума, что с ней легко наладить контакт, она склонна прислушиваться к чужому мнению и обдумывать его. Адвокат ссылается на молодость обвиняемой – 20 лет – и на некоторую присущую молодости безапелляционность суждений. Он говорит, что в молодости иногда трудно разобраться в потоке информации и сделать правильный вывод. Однако это не является преступлением. Учитывая возраст обвиняемой и наличие у нее простой формы шизофрении, по данным экспертизы, наиболее легко поддающейся лечению, адвокат считает, что направление Иофе в психиатрическую больницу специального типа, предполагающую длительное лечение и тяжелые случаи заболевания, нецелесообразно, и просит направить ее в больницу общего типа.
Определение суда не содержит ни изменений по сравнению с первоначальным обвинением, ни дополнительных мотивировок – направить О. Иофе в психиатрическую больницу специального типа, под стражей содержать до доставки в больницу.
20 марта 1969 г. в городе Пушкино Московской области был арестован Виктор Васильевич Кузнецов.
Виктору Кузнецову 33 года. Его отец был репрессирован и погиб, мать работает продавщицей, жена – лаборантка, двое детей – пяти и восьми лет. В 1960 г. Кузнецов окончил художественно-графический факультет МГПИ и до 1966 г. работал в агентстве печати «Новости».
«Хроника» № 7 от 30 апреля 1969 г. сообщает:
«В марте 1965 г. Кузнецов выступил в МГУ на диспуте «Цинизм в общественной жизни»; диспут записан на магнитную пленку. После диспута оперотрядчики схватили Кузнецова на улице и противозаконно обыскали его, а найденные у него бумаги передали в КГБ, после чего его несколько раз вызывали в КГБ и требовали объяснений на работе.
В октябре 1966 г. Виктор Кузнецов выступил в Доме дружбы на конференции интернационального студенческого дискуссионного клуба «Время и мысль». Тема дискуссии была «Проблема свободы в современном мире». Кузнецову удалось только рассказать о последствиях его предыдущего выступления, высказаться по теме ему не дали, закрыв диспут. После этого выступления его принудительно поместили в психиатрическую больницу на обследование, где он пробыл 2 месяца».